– Это непредсказуемо, – запищали мурашки, – мы и сами иногда не знаем, куда и от чего бежать.

– Так и должно быть, – мнение главного героя попыталось поставить точку в этой странной беседе.

Но…

– Так не бывает! – впечатление хорошо понимало, что оно накладывается на очень разные основы, и не отвечало за то, что получалось в результате. Главное было – остаться…

– А ведь нас не вписали в мизансцену, – возмутились мурашки, – Ну что ж, нам ничего не остается делать, кроме как бежать куда хотим.

И побежали…

Впечатление, бабочки, тараканы, да и ощущения с восприятиями ушли на второй план.

– Так бывает, – подумал второй план. Он был стар, как мир, и хорошо понимал, что под пылью декораций скрывается много неочевидных, но прекрасных вещей.

* * *

Два Виктора появились в жизни одной дамы, практически, одновременно. Прямо в тот момент, когда она начала задумываться о том, что неплохо было бы иметь хотя бы одного. Так, оказывается, тоже случается иногда. Аня сидела дома и мучилась. Неизвестно, от чего. То ли жалко кого-то было (возможно даже себя), то ли завидовала кому-то, то ли просто думала о жизни и понимала, что все «как-то не так». Первый Виктор блистал своим интеллектом и давил своей значительностью, прикрывал свою рафинированную интеллигентность нецензурными словечками и смотрел на реакцию. Когда видел реакцию, делал вид, что ему все равно. Аня увлеклась им до безумия. Избалованная вниманием мужчин, прямо скажем, весьма среднего качества (если о мужчинах так можно говорить…), она хотела думать, что именно это и есть ее награда, ее выигрыш в жизни, компенсация за много лет, потраченных на «самых обычных» особей мужского пола, ничем не примечательных, не сумевших понять ее глубины, очарования и загадочности… Честно говоря, было их не так уж и много (если считать то, что сейчас называют отношениями), но вполне достаточно, чтобы делать какие-то выводы (если считать то, что называется «обращают внимание»). Проблема, как раз и заключалась в том, чтобы из «обратил внимание» перейти к стадии «строим отношения». Короче говоря, внимание обращали многие, а до отношений доходило не всегда. То ли у них не было времени докапываться до ее внутренней наполненности, которая скрывалась за легкой, даже можно сказать, воздушной внешностью… То ли у нее не было желания дожидаться пока они хоть что-нибудь поймут, или понижать планку, смиряясь с тем, что есть… Одним словом, никто не верил, что ТАКАЯ дама и абсолютно свободна (читай – одна). Виктор Куприянов показался ей, наконец, единицей, достойной ее внимания и усилий. Равным ей. А, поскольку для равенства в отношениях (в ее понимании) женщине нужно было быть чуть-чуть ниже, чуть-чуть проще, чуть-чуть более зависимой, чуть-чуть более глупенькой, то Куприянов был как раз ТО, ЧТО НАДО… Он исчезал и появлялся, не держал своего слова и уходил от ответа, глубокомысленно молчал или играл роль капризного ребенка… Хотел, чтобы с ним нянчились, и, в то же время, хотел, чтобы в нем видели нормального крутого мужика. Нет, не мужика, конечно. Мужчину! Куприянов блистал интеллектом и силой влияния. Справедливости ради, нужно сказать, что и того и другого было с избытком. Даже с излишеством. Перерасход, одним словом, интеллекта и влияния. В перерасчете на одного, отдельно взятого Куприянова. Перерасход в перерасчете, однако… И, естественно, там, где был перерасход одного, там катастрофически не хватало другого. Инфантильный. Понимающий только себя. Ждущий постоянного восхищения и превозношения. Мгновенно «опускающий» каждого, в чьих глазах он это видел. Благо, арсенал средств и приемов, был не просто велик, а безграничен… Аня, эта вечно умненькая и красивенькая Аня, просто себя не узнавала… Мечтала о свиданиях. Терзала себя «как сказать», «что надеть», «не слишком ли открытое платье», «не слишком ли традиционный наряд»? И так далее… Понимала, что он оттачивает на общении с ней свои техники и тактики. Подсмеивалась сама над собой и подыгрывала ему во всем. Ждала каждого слова и ловила его. Подхватывала, придумывала достойный ответ, наслаждалась этим жонглированием… «Достойно шпажимся», – говорил Куприянов, и Аня бесконечно гордилась собой… Все начиналось с «игры слов», и почти тем же и заканчивалось. Помимо всего прочего, целоваться (и все остальное) с Куприяновым было тоже приятно. Интеллект и тут давал о себе знать… Второй Виктор был полной противоположностью первого. Простоват. Надежен. Несложен. Твердо стоял на земле. Ухаживал традиционно. Аня называла его Вилли. Сама не знала, почему… Просто так хотела. А может… для того, чтобы не путать даже мысленно двух Викторов. Это был тот случай, когда два Виктора – это было уже многовато. Правда, Анна справлялась вполне прилично. Так вот, о Вилли… Он был настоящим. Мудрым. Без игр, но и без поэзии. Если что-то знал, значит, знал досконально. Если нет – не «размазывал» слова и мысли, лишь бы хоть что-то сказать. Не углублялся. Не красовался. Не манерничал. Был убежден на сто процентов, что женщине без мужчины очень трудно. Просто потому, что она слабее. Просто потому, что она легче. Просто потому, что «мужчина должен знать и уметь все», а женщина – только то, что должна знать и уметь женщина. И, поскольку женщина (существо нежное, теплое и щепетильное), в принципе, никому ничего не была должна, то – возвращаемся к пункту первому: ВСЕ ДОЛЖЕН МУЖЧИНА. Он не говорил громких слов. К пафосным и высокопарным словам вообще относился скептически. «Хочу, чтобы ты пила чистую водичку», – говорил он, устанавливая новый фильтр на кухне у Ани. «Почитай, если будет интересно», – говорил он, протягивая ей распечатку рецептов салата из топинамбура – все из раздела о правильном питании. «Хочу, чтобы ты не думала об этом. У тебя же есть я!» – говорил он, забирая ее машину на мойку. «Как ты поедешь сама на заправку? А вдруг там не будет заправщика? А вдруг там очередь?» – говорил он, когда она собиралась просто поехать и заправить машину. «Наиболее деликатный из всех знаков Зодиака, консервативен, производит хорошее впечатление» – смеялась Аня, читая его гороскоп, и думала про себя: – А ничего, что я уже очень давно сама обеспечиваю себя чистой водичкой, вставляю пистолет в бак и возвращаюсь в темноте? Если нужно прибить полочку, вызываю мастера. Если нужно починить машину – еду на СТО. Или спокойно обхожусь без того, что сломалось… Ну и так далее… Мамонты мне не нужны, а с остальными вопросами я как-то спокойно справляюсь…» Но, между тем, было приятно… Вилли водил ее в театр, хотя, судя по всему, это было не самым естественным времяпровождением для него. Куприянов, практически, никуда не водил, только вел умные разговоры где-нибудь в ресторане, но общение с ним само по себе уже было театром! В общем, все было очень неоднозначно. В нескольких словах ситуацию можно было описать так:. Куприянов соответствовал утверждению «ах, я умираю от восторга», а Вилли – «ладно, пусть будет, потом посмотрим». Это было не совсем честно, но очень удобно… Аня прекрасно договорилась сама с собой. На некоторое время.