— Эй! Помочь? — Он молчал, плотно сжав губы, щемящее чувство вернулось. Она подошла к столу, и остановила его руку, шинковавшую салат. — Что происходит? — Рем взглянул на подругу, обеспокоенную его поведением, и дернулся, глубоко порезав палец.

Он залил кровью салат, стол и полы, пока она бегала за кейсом с медикаментами. Порошок обеззаразил, а игла в умелых руках сделала всё остальное. Амина орудовала ей точно и быстро, сказывались годы практики. Закончив, она вздохнула, утирая со лба пот.

— Мари бы расстроилась…Что с тобой?

— Ты не можешь выйти за Шая, — вырвалось у него изо рта, и она округлила глаза. Он возненавидел себя за болтливый язык.

— Я думала, он тебе нравится, — хмурилась.

— Шай хороший. Это правда. Если бы у меня нашлось время с ним на разговор, я сумел бы отговорить. Черт, — взлохматил отросшие волосы. Теперь он заглаживал их на бок, и они переливались на свету, чёрные, словно ночь.

— Амина, — выдохнул её имя, — ты уверена? По-моему, вы оба торопитесь.

— Сказал человек, у которого скоро будет ребёнок! — раздражалась она, сжав в кулаки руки.

— Вот именно, — вкрадчиво произнёс, понижая голос, и намекая, что привлекать внимание не нужно. Подруга обернулась, проверяя степень уединения. — Возможно, ты просто гонишься за нами.

— А ты просто ревнуешь, — огрызнулась она.

— Чушь! — рявкнул Рем, убавляя плиту с максимума на средний режим, скользнув здоровым пальцем по яркой панели.

Амина вспылила, круто развернулась, спешно покинула комнату, и, судя по звуку, дом тоже. А он, упираясь в стол руками, повесил нос.

Ида и Ларо отправились домой после ужина. Он расслабился, радуясь, что нескончаемые вопросы матери закончились. Правитель заводил разговоры только по существу. Вот и сегодня его интересовала встреча и итог. Рем нарадоваться не мог лаконичности будущего тестя. Усталость и стресс брали свое, и в спальню он поднялся на ватных ногах. Мари лежала на боку, обнимая живот, и сопела. Он прижался к любимой теснее, и накрыл её руку своей, точнее ту часть, что смог обхватить. Щетина слегка царапала плечико, и она поежилась во сне. Опасаясь разбудить, он отвернулся. Мысли вернулись к Амине, возмущение нарастало. «Как она не понимает, что спешит?! Фатум навсегда! Даже Ида не торопиться с этим!» Действительно, мать дважды отметала попытки Ларо её окольцевать.

Он разнервничался и на цыпочках скользнул вниз. А там до крыльца оказалось рукой подать. Ночь была спокойная, тишина прерывалась лишь отдаленными голосами, расходившихся с праздника ловцов по домам. Море сияло водяной гладью, отражая крупную и яркую луну. Он всмотрелся в планету, у которой было недовольное лицо, как и у него. Закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Острое чувство недовольства обретало физическую форму и рвалось наружу. Рем не мог понять причину. «Неужели, и правда, ревность?». В одном был уверен на все сто — они совершают ошибку. Откуда-то подул ветерок, и он поежился. Холодная часть арна должна была начаться только через два морна. «Рановато». Очередной порыв всколыхнул волосы, мурашки поползли по коже. Никакие красоты мира не удержали бы его на улице прохладным вечером. Однако голову проветрило основательно, а стакан тёплого молока успокоил нервы.