– Да, – ответил друг и поставил сумку Клариссы на крыльцо.

Я покачивала девочку на руках, мне всё не нравилось. Их улыбки казались мне наигранными, эта милая одежда, как будто они с обложки какого-то семейного журнала. Знаю, что зря придираюсь к ним, просто в этот момент хотела увидеть в них только плохое, чтобы найти повод не отдавать им ребёнка.

– Эмили, лучше сейчас, – обратился ко мне Крис.

Я покосилась на него и сделала шаг назад. Девочка замолчала, она смотрела то на меня, то на незнакомцев.

– Может чаю, -улыбнулась женщина.

Она изо всех сил пыталась быть милой, но меня это раздражало. Крис подошёл ко мне и прошептал.

– Всё хорошо, они буду заботиться о ней. Я подделал документы, она их дочь. Её здесь никто не найдет. Лучше сейчас отдать Клариссу и уехать, пока она ничего не поняла, – парень прошептал, обняв меня за плечи. Кларисса нахмурилась.

– Нет, давай уедем, – я буркнула.

Осознав, что сейчас происходит, мне хотелось сесть в машину и уехать вместе с девочкой.

– Эмили, ты только оттягиваешь неизбежное, – Крис внимательно посмотрел на меня.

Я поморгала глазами, почувствовав, что слёзы наворачиваются. Друг стал подводить меня обратно к крыльцу.

– Мы всё знаем, не волнуйтесь, с нами она будет в безопасности, – женщина заговорила, я метнула на неё недовольный взгляд, и она замолчала.

– Кларисса, бабушка заболела, и ты поживешь пока с этими дядей и тётей, – Крис проговорил, посмотрев на девочку.

Кларисса посмотрела на тётю, а потом на меня. Она не понимала, что происходит. Женщина вытянула руки, чтобы взять ребёнка.

– Давай же, – сказал Крис, я отрицательно покачала головой.

Не могу, только не это, не могу отдать её. Губы дрожали, я посмотрела на малышку.

– Тётя, ти цего, ти не плакай! – испугалась девочка и вытерла своей теплой ручкой мои слёзы.

– А я не плачу, – я улыбнулась сквозь слёзы.

Мой голос начал пропадать, мне хотелось кричать от боли. Только криком и рёвом могла передать то, что творилось у меня в душе. Я возненавидела себя за то, что мне придётся сделать. Возненавидела свою жизнь, почему именно я? Почему именно мне суждено было пройти через всё это? Мои женские хрупкие плечи просто не выдержат всего того, что навалилось на меня.

– Не плакай, – продолжала говорить девочка.