– Али, пожалуйста, успокойся, я сейчас тебе все объясню. – Он закрыл глаза и сделал медленный глубокий вдох. – Нур столкнулась с несправедливостью. Она растила дочь эмира в одиночестве, вдали от отца. Плюс ко всему Малика, которая всех обманула. Твой отец, по сути, рискнул всем ради того, чтобы воспитать чужого ребенка. А сейчас этот чужой ребенок принял все твои титулы, привилегии и прочие сопутствующие дела. Знаю, ты сказал, что рад тому, что тебе удалось отойти от всех дел, связанных с твоим государством, но… посуди сам, что теперь будет? Не Дамир, а Самира – ребенок твоего отца, твоя сестра.

– Это еще не доказано – ощетинился он.

– Не доказано документально, но… посуди сам. Даже по умственным способностям Самира превосходит Дамира, несмотря на то, что нигде не училась, в отличие от Дамира.

– Документально подтверждение ничего не изменит. Никого из них я не собираюсь принимать как братьев, сестер или в качестве каких-либо других родственников.

Я сочувственно ему улыбнулась, понимая, как ему тяжело переживать новые потрясения.

– Я не говорю, что ты должен принять их в свою семью, делить с ним радости и горести или отмечать праздники. Я пытаюсь донести до тебя то, в каком положении находилась Нур.

– Какая разница, в каком она находилась положении? Ты вообще никак не связана со всем, что натворил Амир.

– Как раз это и послужило мотивом, которым она руководствовалась, когда хотела отравить меня. Ее очень сильно задело, что ты добровольно женился на девушке другого вероисповедания, взглядов, убеждений и которая абсолютно очевидно тебя не хотела. Взыграли копившиеся долгие годы обиды на твоего отца, на тебя.

– Ну и травила бы тогда нас, тебя зачем трогать?

– Али, это женская логика, она не поддается расшифровке. Она считала, что я не достойна жить в этом доме, к тому же ты приставил ко мне ее дочь. Она считала, что я плохо на нее влияла. И к тому же просто хотела сделать тебе так же больно, как ей было когда-то.

– Все ровно не понимаю… – он покачал головой. – Как после всего, что она тебе сделала, ты до сих пор защищаешь ее?

– Все что она делала, было для ее дочери… по крайней мере, она думала, что это для Самиры. Ты же не мама, поэтому тебе это тяжело понять.

– А ты, значит, уже почувствовала себя мамой? – С насмешкой спросил он, на что я смутилась и неуверенно посмотрела на него.

– Дело не в этом… просто у нее взыграл материнский инстинкт, а он женщинам присущ с самого рождения. В общем, Али… пожалуйста, не предпринимай никаких действий. Пожалуйста. – Я с серьезным видом посмотрела на него.