Хотя до выдвижения оставалось почти десять дней (а начиная с понедельника 18 декабря старую агитку раздавать будет уже нельзя по закону, потому что с момента, когда можно начинать подавать документы на регистрацию кандидатом в ЦИК, все агитматериалы должны оплачиваться с избирательного счёта), нереализованной агитки в штабе валялось ещё море, буквально целые ящики газет и листовок. Майский штаб был очень активным, пожертвований на кампанию люди делали охотно и много (так как канал Феврального на ютубе за этот год обрёл очень большую славу), и из Москвы газетной продукции присылали с запасом. Естественно, добросовестные активисты хотели, чтобы ни один пожертвованный на кампанию рубль не пропал даром, и поэтому в идеале хотели до «Дня Икс» раздать все неистощимые запасы.

Захар вздрогнул от неожиданности. Его взял под локоть полицейский и повёл. Гордеев совершенно не заметил, как тот подошёл, хотя считал себя внимательным. По пути полицейский поздоровался и спросил, что это у Захара в пакете.

– Листовки и газеты, – честно ответил Захар. Для маскировки они с Деном засунули фирменную сумку кампании, в которой лежали листовки, в чёрный непрозрачный пакет, чтобы не светить логотипом и не привлекать внимание ментов издали. – Ничем противозаконным я не занимаюсь. А в чём дело?

– Поступила жалоба, – беззлобно сказал полицейский. – Нужно задержать вас до выяснения обстоятельств.

На окраине площади стояла полицейская будка. Видимо, из неё легавые и «засекли» раздающего листовки «паразита». Когда они зашли в будку, полицейский, который привёл Захара, по просьбе Гордеева показал удостоверение.

– Алло, да? – сказал он, взяв трубку. – Сань, говорят, этого нужно вести к участковому. Там у них уже есть один такой же, с листовками.

На этот раз, к участковому, Захара вели уже вдвоём, но не поддерживая за руки, а просто идя рядом, на таком расстоянии, чтобы, если Гордеев попытается убежать, его можно было без проблем скрутить. Один из сопровождающих, невысокого роста, коренастый, оказался карикатурным «ватником». Всю дорогу он наставлял Захара, что не любить Родину – плохо, и что Февральный – американский шпион. Их спор напоминал больше монолог полицейского, да Захар и не пытался всерьёз перечить человеку с ксивой, дубинкой, и к тому же явно неадеквату, судя по сентенциям, и лишь изредка вставлял что-то, чтобы совсем уж не «уронить достоинство». Тем более что тому, в принципе, и не нужен был оппонент, немой слушатель его вполне устраивал. Он всячески пытался уколоть Захара, обвинял, что тот нигде не работает, значит, сидит на шее у родителей, значит, ничего полезного не сделал для страны, а уже лезет в политику. (И в этом отчасти был прав, что не отменяло его неправоты в главном.) Прозвучал и типичный ватный штамп: «А ты что, хочешь как на Украине?!» Завершил свой затянутый монолог обыватель формулировкой, наглядно демонстрирующей его культурный уровень: