— Какая же ты дрянь! Вся ваша семейка одни ничтожества!

— Не смей оскорблять их! — взбесился я.

— Стас, успокойся, — и, высвободившись из моих объятий, Валерия развернулась к моей матери полностью лицом, сложив руки на груди. — И на чем же основаны ваши выводы? Или вы судите по себе?

— Да как ты смеешь! Это ваша семейка не давала жить сначала мне, а потом и моему сыну! Это вы разрушаете все, что строят другие! Это ты и твоя мать, как пиявки присасывались к приличным людям! Шлюхи!

Я не выдержал, обошел остолбеневшую Валерию и встряхнул мать.

— А сейчас, ты выметаешься из моей квартиры, и чтобы духу твоего здесь больше не было! Понятно?

— Как жаль, что ты такой же, как и твой отец! Мне такой сын не нужен! Слышишь! НЕ НУЖЕН!

— Вот и прекрасно, — и вытолкал ее за дверь.

Вернувшись в зал, застал Леру, сидящую на диване.

— Стас, вот скажи, что надо было сделать моей маме, чтобы твоя ТАК ненавидела ее даже после смерти… И не только ее… Я не понимаю, честно.

Сел рядом с ней и обнял, крепко прижав к себе.

— Не знаю, Малыш… Правда, не знаю.

Утреннего настроения как не бывало.

— Лер, прости за эту некрасивую сцену.

— Да ладно, неприятно, конечно, но не смертельно, — и, повернулась ко мне лицом. — Ты работать планировал.

— Отложу, не так это и срочно.

— Иди, а я пока пойду, приведу себя в порядок.

— Ты и так в полном порядке.

— Ну не в таком же виде я поеду дом показывать.