Фея-ангел спрятала бумаги в потайной кармашек французского корсета — по примеру бывшей владелицы платья, усопшей красавицы Аглаи. Что ни говори, а привычки с вещами передаются! Граф давно про такое слышал, да верить не решался. Глядя на эти манипуляции, он всё больше проникался уверенностью, что жизненный опыт — дело не последнее.

Отужинав и выйдя на улицу с саквояжами, парочка снова решила прокатиться, благо напротив ресторана стоял пустой экипаж. До гостиницы добрались заполночь. Пётр Сергеевич, конечно, не мечтал видеть хозяина в эту пору на крыльце с букетом роз, но то, что ему пришлось лицезреть…

У входа в неказистое двухэтажное здание, где граф изволили проживать последний месяц, параллельно оформляя документы на «сестру», стояла толпа дорогих карет, в большинстве своём медицинских.

— Вот так сюрприз! — пробормотал запоздавший постоялец. — Неужели же Свирид Прокофьевич так сильно болен?..

Никто не слышал этого вопроса, даже Анна, но ответ последовал незамедлительно. И не в словесной форме, а в форме торжественного выхода. Директор заведения появился на крыльце, одетый как на парад: в серо-буро-малиновом кителе с золочёными пуговицами и в штанах с ярчайшими пурпурными лампасами. Если бы граф не знал Барского в лицо, то подумал бы, что сей пожилой клоун работает конферансье в ближайшем цирке шапито — так нарочито и нелепо тот смотрелся!

Тем не менее, все окружающие относились к хозяину гостиницы с видимым почтением. Находившиеся подле лошадей извозчики кланялись, а господа, сидевшие в каретах, махали ему ручками в беленьких перчаточках — в знак приветствия…

Затем вышли ещё кое-какие господа, расселись по своим каретам, и вся процессия медленно двинулась в направлении дворца. А Свирид Прокофьевич, исполненный важности и невероятного уважения к себе, ещё некоторое время стоял на крыльце. Всё махал и махал вслед удаляющимся экипажам… И чуть не плакал от счастья! Потому и не сразу заметил двух путешественников: мужчину и женщину с парой недорогих саквояжей.

В мужчине Свирид Прокофьевич сразу же признал своего вернувшегося постояльца, злостного неплательщика, наглого вруна и задаваку.

— Ах, это вы! — с деланным восторгом произнёс он. — И где же вас носило, с позволения спросить?

Пётр Сергеевич почувствовал, что ему не рады. Но дама-то при чём?!

— Я бы просил вас выражаться повежливее, ведь со мной сестра моя, графиня Скобелева Анна Сергеевна, о наличии которой я имел честь соообщать вам ранее, и неоднократно-с!..

Свирид Прокофьевич несколько смутился, но потом пришёл в себя и возобновил допрос: