— Но подбородок слабоват, не волевой…

— Ну, ты даёшь, Маруся, накой художнику сильный подбородок? Он же человек искусства, из Прибалтики, чай, не гопник питерский…

— Да не художник это вовсе! — прервала их спор мадам.

— А кто?

— Потом скажу. Пускай малец сначала вспомнит, что говорил ему этот кудрявый… Тут детали важны!

Максимка закатил глаза, стал вспоминать:

— В общем, только голова его мне и приснилась… И рука… Одна! Голова вещала, а рука жесты выделывала…

— Ну?! Дальше! Дальше! — хором отреагировали старухи. — Чего рукой-то он выделывал, ась?

— Да ничего особенного, просто махнул ею, как бы в западную сторону, а голова сказала: «Вот, сделал перевод, на исландский…» Я ещё потом, проснувшись утром, в Интернет полез — узнать, существует ли исландский язык. Я же думал, что в Исландии все на английском шпрехают…

— Ну, и как? Существует такой язык? — нахохлилась Маринка, дабы показать, что её не только Божьи, но и мирские проблемы иногда интересуют.

— Существует, но им мало кто пользуется…

Мадам привратница настояла на продолжении рассказа.

— Случилось ли в твоей жизни что-либо после этого?

— В моей-то ничего не случилось, а вот в Исландии — на следующий день вулкан пыхтеть начал. Извергнулся! Я тогда ещё подумал: как хорошо, что художники с того света предсказывают. Вот бы он мне моё будущее предсказал!

Мадам вздохнула.

— Этот может… Если бы ты, всё-таки, попал на коронацию и стал правителем, то наобщался бы с ним вволю…

— Так это он? Главный, что ли?

— Он-он…

— Художник Чюрлёнис был воплощением сатаны?!

— Тут по-другому понимать надо… — снова захотела выделиться Маринка. — Просто он в разных личинах является. Форсит! Или заворожить кого-то хочет… Правильно я говорю?