— Это да.

Отец улетел тем же вечером после ужина, приготовленного моей женой в нашем новом доме. Мы с Наденькой только пару дней как въехали сюда. Ремонт затянулся на целых два месяца.

Уснули мы поздно. Не знаю, насыщусь ли когда-либо своей женой. Чувственная, отзывчивая, открытая для моих ласк. Моя малышка. Жаркая, страстная, жадная. Хочу её, стоит только подумать об этом. Вот и сегодня мы занимались любовью.

… Россыпь волос на подушке… Закушенная от сдерживаемых стонов губа… Наши переплетённые пальцы… Сладостное скольжение в горячем, влажном лоне, готовом дарить наслаждение. Мне. Её мужу… И я готов отвечать тем же. Ей. Моей жене…

Ночь. Сквозь сон пробирался какой-то тревожащий звук. Почти проснулся, прислушался, вглядываясь в темноту. Надя плачет?

— Малыш, эй, ты чего? Проснись, — потормошил неожиданно отвернувшуюся от меня супругу. Нос шмыгнул раз, второй, и Надя развернулась ко мне. — Кошмар?

После той встречи с Джулией, моими друзьями, ДТП, Наденьке иногда снились страшные сны: то я гибну от ножа Джу, то Надя разбивается на машине и не успевает вызвать подмогу.  Мы даже к психотерапевту ходили по рекомендации нашего семейного врача. 

А вот Джулии консультаций психотерапевта оказалось мало, как рассказывали ребята, которым пришлось отвозить её к родителям в Америку. Они сдали дочь в частную клинику на лечение с острым психозом.  

Каждый из друзей принёс извинения моей жене в письменной форме. Встречаться с ними она пока не готова. Я не настаиваю. Мне дорого её спокойствие и хорошее настроение. 

И вот сейчас моя малышка льет слёзы. Что за невидаль? 

— Нет, — сдавленно всхлипнула. — Извини, я тебя разбудила.

Сон как рукой сняло. Ничего не мог понять. Что такого могло случиться, пока я спал, чтобы моя Наденька плакала? Я забеспокоился. Включил прикроватное бра и сел.

— У тебя что-то болит? Надя, говори. Почему ты плачешь?

— Только не смейся, — хлюпнуло носом моё чудо и выдало: — Я хочу лимонное пирожное.

У меня мозг закоротило от подобной «беды». Недоумение — вот, что я чувствовал, глядя, как жена встала с кровати и накинула на себя мягкий длинный халат, скрывая от меня соблазнительную фигурку.  Поясок затянулся на талии. Коса мотнулась назад, и Надя ушла из спальни. Поведение жены выходило за грань разумного.

— Чёрт знает что, — буркнул и пошёл искать малышку в нашем доме.

Свет, горящий на первом этаже, привёл меня на кухню. Чайник уже шумел закипающим кипятком. За большим столом на высоком стуле сидела Надя и ела лимон, словно обычное яблоко. Меня от этого зрелища передёрнуло и во рту всё стянуло оскомой.