— Лука, — попыталась она произнести имя своего спасителя, но из пылающего горла не вырвалось ни звука.
Кристиан отшвырнул Луку. Лицо его выражало чистую, дикую ненависть.
— Братец! — произнес он, выпрямившись. — А я тут отлично проводил время. У нас ведь всегда были общие вкусы.
Кристиан надвигался на брата, сжимая кулаки, но Лука рванулся вперед и отбросил его к стене.
Кристиан мотнул головой, выругался и ловко ударил соперника по лодыжке каблуком сапога. Лука сложился пополам от боли. Кристиан повалил его на пол и навалился сверху. Братья прокатились по полу и со всей силы ударились о стену. С козел посыпались кувшины. Бочка угрожающе заскрипела. Кристиан прижал Луку к земле. В руке, занесенной над горлом противника, сверкнул осколок стекла.
— Кассандра, беги! — прохрипел Лука.
Кассандра наконец вскочила на ноги. Схватив фонарь, швырнула его в Кристиана. Спина камзола мгновенно вспыхнула. Тот с воплем рухнул на пол и стал кататься по сырым плитам, так что Лука успел подняться. Пламя быстро погасло, и Кристиан возобновил атаку, припечатав брата к деревянной бочке с такой силой, что она треснула и свалилась с козел. Кроваво-красное вино полилось на пол, мешаясь с водой.
И тут послышались голоса. Далекие, но отчетливые.
Их услышали. К ним спешит помощь.
Кристиан отпустил Луку и ринулся к выходу.
Но прежде чем раствориться в темноте, на мгновение остановился.
— A la prochaine, [1]до скорого, — выплюнул убийца. — Ничего не кончено, братец.
С этими словами он нырнул во мрак и исчез.
Глава тридцать вторая
Глава тридцать вторая
Сердце имеет четыре камеры, по две с каждой стороны. За фатальным повреждением одной из сторон следует гибель другой, и человек умирает.
В погреб наконец ворвался целый отряд гостей во главе с синьором Рамбальдо и его братьями; многие были вооружены. Жозеф Дюбуа держал факел.
— Что случилось? — выкрикнул белый как полотно отец Мадалены. — Мы решили, что
— Вы его задержали? — перебила Кассандра.