Одно лишь тревожило меня: я поймала себя на том, что жду его прихода. Бывали минуты, когда мне казалось, что он бывает у нас только ради меня, но потом я говорила себе, что это лишь игра моего воображения, и мысль эта угнетала меня.

Как-то, дня три спустя после его первого визита, я пришла купаться на небольшой пляж на Марина Пикколо и застал а там Рока. Мы вместе искупались, и потом, лежа рядом с ним на песке, я спросила, понравилось ли ему на Капри.

— Больше, чем я ожидал.

— Вы, наверное, везде уже побывали.

— Увы, нет! Очень бы хотелось, но я по-прежнему считаю, что одному скучно.

— Странный вы человек. Все, напротив, жалуются, что здесь негде укрыться от толп туристов, а вам скучно.

— Наверное, все дело в том, что общество людей случайных меня мало привлекает, — сказал он, и его глаза, темные и слегка раскосые, остановились на моем лице с тем особенным, нежным и властным выражением, по которому я вдруг поняла, что он очень нравится женщинам и прекрасно знает об этом.

Эта мысль привела меня в смятение, потому что помимо своей воли я уже попала под его очарование. «А что если я выдала себя?» — подумала я и испугалась еще больше.

— Сегодня утром кое-кто тоже заинтересовался бронзовой Венерой, — сказала я. Глаза его смеялись.

— Ну что ж, если я упущу ее, то сам буду виноват, — сказал он, не скрывая, что именно имеет в виду, и это меня разозлило.

«Как же он все это понимает? Что мы можем позволить себе принимать стольких людей, знакомых и незнакомых, просто так, не надеясь, что они купят что-нибудь? На что, он полагает, мы живем?»

— Конечно, если она вам не особенно нравится, не стоит ее покупать. Нам это было бы неприятно.

— Никогда не приобретаю вещей, которые мне не особенно нравятся. Хотя признаюсь, та другая, молодая Венера, нравится мне еще больше.

— Ааа… Эта!

Он накрыл ладонью мою руку.

— Она восхитительна. Я был бы счастлив заполучить ее.

— Мне пора, — заторопилась я.

Приподнявшись на локте, он улыбнулся мне, и вновь у меня появилось ощущение, что он прочитал мои мысли и знает наверное, что его присутствие влечет и волнует меня и что для меня он не просто возможный выгодный покупатель.

— Ваш отец говорил, именно вы — мозговой центр семейного дела. Верю, что так оно и есть.

— Художники такие беспомощные в делах. Кто-то должен заботиться о них, — сказала я. — А теперь, когда мамы больше нет…