Я остановилась у окна. Предрассветная темнота казалась пугающей.

Приоткрыв створки, впустила в помещение холодный апрельский воздух. Он обволок меня и проник под платье. Обхватив себя руками, я смотрела в чёрную бездну неба на которой, точно мухи в паутине, сиротливо и обречённо висели немногочисленные звёзды. Давящая тишина спящего города, тянула душу, сея внутри нее страх.

Я мысленно успокаивала себя, стараясь разумно смотреть на вещи: ведь моя жизнь менялась под давлением обстоятельств. Вполне естественно, что обозримое будущее на чужбине пугало.

Чтобы отвлечься достала список вещей, упакованных в дорожную сумку, и пробежалась по нему взглядом. Одежда в саквояж была собрана накануне, но не оставляло чувство, будто что-то забыто.

Как бы я не пыталась себя отвлечь от хрупкого, неясного и такого пугающего будущего, я продолжала стремиться к нему. Потому так носилась со сборами в дорогу, пытаясь занять себя, чтобы не повернуть обратно. Несколько недель после прибытия в этот город, страшилась наступившей ночи. Ей уготовано стать рубежом между старой жизнью и новой. В городе на берегах реки Невы, Петербурге похоронила самое главное – веру. Петербург дал мне так много и отнял всё.

Я дочь обедневших дворян. Несколько лет была вынуждена работать гувернанткой в семье моей крестной. Графиню Софью Николаевну, у которой пришлось жить после окончания пансиона, устраивало моё знание языков: французского и английского. Когда мне исполнилось семь, погибли родители, и она взяла меня на попечение, определив в школу для девушек. По окончании обучения я попала в усадьбу к Софии Николаевне. Так и стала гувернанткой у ее младших сыновей.

Подопечными были двое мальчиков десяти и двенадцати лет. Маленькие графы оказались несносными и легкомысленными. Помню, как только увидела их, возникло острое желание покинуть дом. Но щедрое жалование и возможность проживать в отдельном флигеле в глубине сада, переубедили меня.

Уединенность временного обиталища и доброта графини компенсировали невыносимость ее отпрысков. Спустя некоторое время с ними мне тоже удалось договориться. Посещение занятий по языкам превратилось для мальчишек в приемлемое времяпрепровождение.

Юные дворяне грезили войной. Я быстро смекнула, что удастся склонить мальчиков к занятиям, если буду рассказывать о доблестях русской армии, переходя во время урока с одного языка на другой. К концу первого года, ученики прилично говорили на французском.

Софья Николаевна отметила перемены в образованности сыновей и увеличила мне жалование.