Привести бы себя в порядок, но оставаться тут не хотелось ни минуты. Я выскочила из ванной и тут же встретилась с ним взглядом. Он стоял в дверном проеме и смотрел на меня так, как обычно смотрят на экспонаты в музее. На его лице не было ни единой эмоции. Чем-то он в этот момент сам напоминал музейный экспонат. Изваяние с идеальным лицом и фигурой, но без души.

— Для меня всегда было загадкой, почему девушки, тело которых я видел от и до, не хотят при мне одеваться. Если передумаешь — звони. Я пробуду в городе до завтрашнего вечера, — отчеканил он и протянул мне черную визитку с выжатым на ней золотистым шрифтом именем и номером телефона.

Номер был явно заграничным. И в нем нашлось место для трех стоящих подряд шестерок.

А сверху имя — Люцифер Заров.

***

Когда я прибыла домой, уже светало.

Сперва пришлось искать такси. Водители тех, что стояли у отеля, ломили суммы, от которых становилось нехорошо. А мобильник, повинуясь закону Мерфи, сел. Пришлось пройти несколько остановок, прежде чем найти седовласого старичка на древнем "Опеле" с шашечками на крышке.

Повинуясь все тому же закону Мерфи, у "Опеля" в дороге лопнуло колесо. Благо, запаски зловещий закон не коснулся — та оказалась на месте, и вместе с первыми лучами зари я оказалась дома.

Ключ в двери тихо щелкнул. Старенькая деревянная, обтянутая кожзаменителем дверь квартиры с номером сорок три открылась. Внутри ждал привычный малюсенький коридорчик со сложенной в углу обувью, советской вешалкой и ставшим привычным запахом амиака.

Мама и брат, кажется, смотрели сны. Я их предупредила, что могу прийти поздно. Все-таки восьмое марта на дворе.

С облегчением разувшись, прошла в свою комнату. А точнее маленькую комнатушку. Обои здесь требовалось заменить лет этак пять назад. Узкая односпальная кровать постоянно трещала и скрипела. Старый тяжеленный дубовый шкаф занимал чуть ли не половину пространства. Выбросить бы его, да стащить такой вниз с пятого этажа будет дороговато.

Над столиком с небольшой вазой висел десяток моих фото. Все в аккуратных рамочках, протертые от пыли. Мама ежедневно их протирала. Все время говорила, что вот-вот меня пригласят если не в Голливуд, то в Европу точно. А я в свою очередь точно знала — этого не случится, но не разбивала мамины иллюзии. Актрисы с меня не вышло, хоть в детстве продюсеры и режиссеры видели во мне талант.

Вот на этой фотографии мне семь лет и я, в костюме лисички, участвую в детской телепередаче. Тут мне пятнадцать. Я в косухе, бандане, рваных джинсах, с гитарой в руках. Бунтарка Арина из молодежного сериала. Ради этой роли даже пришлось выучить несколько аккордов. А вот тут — дочь президента. Вся красивая, в розовом платье с длинными белыми волосами, сижу на роскошном диване. А здесь испачканная, с коротко остриженными волосами и с автоматом в руках на фоне танка — играю юную партизанку в фильме про Великую Отечественную Войну.