То ли мне так по жизни везёт, то ли глазомер оставляет желать лучшего, но моя личная статистика по размерам главного мужского оружия (если вы сейчас подумали про харизму, то зря — одним очарованием хорошо оттрахан не будешь) выходила за пределы скромных тринадцати сантиметров.

Александр Вруньевич с оружием обращался на отлично. И защитную амуницию с собой прихватил, и не забыл продемонстрировать, что язык у него хорошо подвешен.

Хороший, очень хороший кобелёк. Ради такого не жалко было даже отсимулировать ещё один оргазм под конец, ведь видно же, что старался, бедненький.

— Милый, ты ведь мне позвонишь? — спросила я, еле сдерживая улыбку. Хорошо, что как раз была возможность повернуться к нему спиной, якобы стесняясь снова демонстрировать уже вовсю изученную и тщательно облапанную грудь.

Одевалась я почти так же быстро, как раздевалась. Сослалась на всё ту же сестру, которой я «ах, не могу показывать дурной пример поведения и не приходить ночевать домой!», а сама уже просчитывала в уме, сколько часиков успею поспать до первого из десяти установленных друг за другом звонков будильника.

Уходить из гостиницы первой — стратегически важно. Какой бы прекрасный тебе не попался мужик, всегда нужно помнить, что он может свалить и оставить на тебе счёт за снятый номер.

— Конечно же позвоню, — сонно отозвался он, из последних сил посылая мне очаровательную белозубую улыбку.

«Только номерами телефонов мы не обменивались, лживая твоя морда», — пронеслось в моих мыслях, но в жизни я лишь послала ему воздушный поцелуй и улизнула за дверь.

Первым делом — вызвать такси. Вторым — удалить свой профиль на этом сайте знакомств и запомнить, какую фотографию больше нельзя использовать на других.

Примерно два года спустя

— Колесова, ты всё подготовила? — фигура Сонечки, главы нашего отдела, возвысилась прямо над моим столом и закрыла собой все три плафона люстры с весёленькими розовыми листочками.

Хотела бы я ехидно отметить, что Сонечка — она же Софья Аркадьевна, она же мымра с вечным пмс, она же крашеная сучка — может закрыть собой что угодно, но вопреки всем канонам жанра она была не тучной старой женщиной с тройным подбородком, а хрупкой и низенькой девушкой с внешностью ангелочка и голосом-птичьей трелью.

— Я в процессе.

— Как в процессе? Через час всё готово должно быть! Мы что новому начальнику показывать будем?!

— Кузькину мать? — предположила я, но по кислым минам всех присутствующих в отделе поняла, что шутка прошла мимо. И моего боевого настроя в отношении того самого, неожиданно упавшего нам на голову нового начальства, никто больше не разделял.