— Ты что это, ненормальная, мелешь? — искренне возмутилась Мухаббат. — Такая молодая, здоровая, и в прислуги идти? На чужих харчах жить? Вон в поле сколько работы, а людей не хватает. Иди хоть ко мне в бригаду. Все тебя примут с радостью. И с жильём что-нибудь придумаем. А сынишку в детсад устроим.

— Я и сама уже думала об этом, — сказала, вытирая слёзы, Гульчехра. — Только у меня есть ещё одно запутанное дело.

— Что это ещё за дело?

— Свекровь не отдаёт мне вещи. Говорит: на свадьбу истратились, так с паршивой овцы хоть шерсти клок… — Гульчехра снова всхлипнула.

— Ненормальные вы все какие-то! — рассмеялась Мухаббат. — Да пропади они пропадом все эти вещи. Были бы руки да желание: не такие заработаешь. Свои по крайней мере будут, не ворованные…

— Там не только во… ворованные. Там и мои есть… Приданое…

— И на свои плюнь! — решительно махнула рукой Мухаббат. — Не мелочись. Забудь про всё и начиная жить сначала. Не старуха небось и не уродина какая. Ещё и счастье своё сыщешь, без всякого приданого.

— Спасибо, Соловейчик! — благодарно прошептала Гульчехра.

— Ну, то-то!..

* * *

Все последние дни Мухаббат ходила радостная, окрылённая, счастливая. Снова пришло письмо из Одессы. И какое письмо! Написанное рукой самого Рустамджана!

Ильяс-палван, не удержавшись, принёс его прямо в поле. Едва завидев вышагивающую вдоль карты богатырскую фигуру, Мухаббат сразу поняла, что ищут её, и прямо через поле бросилась навстречу Ильясу-палвану. А тот, благодушно улыбаясь во весь рои, уже доставал письмо из сумки. Запыхавшаяся Мухаббат почти вырвала у него из рук конверт, глянула на адрес, почему-то закрыла глаза, снова открыла и закричала на всё поле:

— От Рустама письмо! Он сам, сам, своей рукой написал! Значит, видит… Видит!!

— Вот тебе и Соловейчик! Прямо оглушила, — радостно-удивлённо пророкотал бас удаляющегося Ильяса.

Мухаббат поднесла конверт к губам и стала покрывать его поцелуями. Потом, даже не распечатав письмо, стремительно побежала к кишлаку.

— Мамочка! — закричала она ещё от калитки. — Вы только гляньте, Рустам сам, собственной рукой написал письмо! Сейчас только Ильяс-ака мне в поле его принёс…

И Мухаббат протянула конверт свекрови.

Тётушка Хаджия была неграмотной и потому не могла, конечно, определить, чьей рукой написан адрес на конверте. Но она бережно приняла его из рук Мухаббат и поднесла к глазам, вмиг наполнившимся светлыми слезами радости и счастья.

— Читай, читай, детка! — нетерпеливо попросила старушка, снова передавая письмо Мухаббат. — Что он пишет нам, ненаглядный наш?