— Да, — подтвердил шофёр. — Мать его только что ушла. Плачет, бедная. Да и как не плакать, когда сына в сиротский приют забирают…

— Да что вы все заладили: «сиротский приют, сиротский приют»! — уже взорвалась в гневе Мухаббат. — Недавно вон сельсоветский сторож, а теперь вы!..

— А что же там, если не сиротский приют? — искренне изумился шофёр. — Если одевают-обувают, кормят-поят, значит, сиротский приют. Вы-то сами видели то место. Куда мы везём этих несчастных?

— То место, куда мы их везём, — Мухаббат кивнула на кузов, — предприятие. Понимаете, промышленное предприятие, а не сиротский приют. Там люди работают, как и мы с вами…

— Что же они, слепые, делать-то могут? — озадачили шофёра слова этой неизвестно чем рассерженной женщины.

— А вот приедем — сами увидите… «Сиротский приют»! И выкопают же такие слова!

До самого города Мухаббат больше не проронила ни слова. «Ведь так, наверное, и о Рустаме думают, — вспомнила она о муже. — Говорить не говорят, а думают… Только того «сердобольные» не знают, как страстно жаждут Рустам и ему подобные труда, любого, пусть даже самого тяжёлого, но полезного».

В лобовое стекло кабины застучали крупные капли дождя. Потом хлынул настоящий ливень.

— Чтоб ты пропал! — в сердцах прошептала Мухаббат. — Ну и достанется же Каромат с женщинами…

— Что? — повернулся шофёр. — Вы что-то сказали?..

И тут Мухаббат обожгла мысль о тех двоих, в кузове.

— Остановите машину! — крикнула она и на ходу открыла дверцу. — Немедленно остановите!

— Да что случилось? — испугался шофёр, нажимая на тормозную педаль.

— У вас брезент есть? — взволнованно спросила Мухаббат.

— Брезент?.. Ах ты, чёрт! — понял он наконец, в чём дело. — Конечно, есть…

Через несколько секунд оба они уже были в кузове. Камбар сидел неподвижно, заботливо прикрыв голову и плечи парнишки полой своего пиджака. Вода сбегала с тюбетейки, струилась по лицу, но он не вытирал её и даже глаза не закрывал. Казалось, Камбар всматривается в затянутую густой сеткой дождя даль, словно хочет увидеть там что-то светлое и желанное.

— Камбар-ака, извините, — сдавленным голосом проговорила Мухаббат. — Мы сейчас… Нет, вы лучше с Сакиджаном в кабину садитесь…

Камбар ничего не ответил. Лишь отрицательно покачал головой.

Тогда они вместе с шофёром быстро развернули уже намокший и ставший жёстким, как фанера, брезент, осторожно накрыли им мужчину и мальчика.

— Может, и правда, в кабину сядете? — повторила Мухаббат, но Камбар и на этот раз не отозвался. Он лишь потянул за край брезента, заботливо прикрывая им поплотнее мальчика.