– Это наверняка местный констебль. Идет сюда вместе с мистером Уоллесом и Джеймсом. Пока они еще далеко, но я должен исчезнуть раньше их появления, – сказал Макс. – Когда они появятся, расскажите им, что Мэдден с подручным попытались проникнуть в дом с целью ограбления. Вы, капитан Финнеган, застрелили их, поскольку у вас дома имелся пистолет.

Макс вынул из-за пояса пистолет Мэддена и подал Шейми.

– Теперь у вас есть шанс, капитан Финнеган, – тихо произнес Макс. – Воспользуйтесь им, если считаете нужным.

Шейми покачал головой:

– Война окончена.

– Прощайте, капитан Финнеган.

Макс протянул ему руку, однако Шейми не подал своей.

– Прощайте, мистер фон Брандт. Спасибо, что спасли моего сына.

Шейми повернулся и зашагал к дому. Альби пошел вместе с ним.

Уилла осталась стоять. Потрясение лишило ее способности двигаться.

Макс повернулся к ней:

– Я очень виноват перед тобой. Прости, что пришлось тебя ударить. Там, в доме. Но у меня не было иного выбора. Требовалось, чтобы ты замолчала. Если бы ты и дальше говорила про брата и тетку, которые все знают, это могло бы еще сильнее вздернуть Билли. Он вполне мог застрелить и тебя, и капитана Финнегана.

– Не беспокойся, Макс, – горько вздохнула Уилла. – Я не держу на тебя зла. Ни за сегодня, ни за прошлое. Совсем не держу.

– И что ты намерена делать теперь? – глядя в землю, спросил Макс.

– Не знаю. Переоденусь в сухое. Высплюсь. Потом, наверное, вернусь в Париж, – устало ответила она.

– Зачем? Чтобы закончить работу? – подняв голову, спросил он.

– Какую работу?

– По самоуничтожению. Ты всегда пыталась это сделать. На Эвересте. В пустыне. А теперь в Париже, с помощью иглы. Не надо делать большие глаза. Я умею распознавать зависимых. Ты должна это прекратить.

– Какая странная забота о моей жизни. А по-моему, Макс, ты хотел моей смерти. Ты же намеревался расстрелять меня в Дамаске. Я видела берлинский приказ о моей казни. Он был среди бумаг, которые я у тебя похитила вместе с картами.

Макс покачал головой: