Мы забежали за угол здания на широкую площадку, куда вместе с нами стекались остальные люди, и меня ослепил свет прожекторов. Эшли шепнула мне на ухо и сжала мою руку:

— Держись. Я рядом.

Я сделала из ладони козырек, осматриваясь по сторонам. Какой-то мужчина по ту сторону от яркого света скомандовал «начали!» и голос рыжеволосой девушки стал звучать отовсюду:

— Здравствуйте! Меня зовут Сара Джордан. Мы находимся на территории реабилитационного центра «Фондевинд», руководителем которого является Эшли Кэндалл…

Репортёры… Если наш центр решили окончательно добить, то почему Эшли такая спокойная?!

— Стараниями сотрудников, спонсоров, и неравнодушных людей, центр смог, как Феникс, возродиться из пепла, поднять паруса и с попутным ветром направиться в новую жизнь…

Что за…?

— Прости, — шепнула Брук, стоя за моей спиной. — Пришлось немного соврать.

— Зачем?

Волнение перерождалось в злость, обиду. Брук! Зачем она так со мной?!

— Смотри, — она махнула головой в сторону девушки с микрофоном, которая повернулась в нашу сторону.

— Сложно представить, сколько сил и средств потратила Эшли Кэндалл и её помощники, чтобы побороть бюрократическую машину, тот произвол, который несколько лет безнаказанно творили власть имущие… — ведущая дала знак кому-то, и нас подтолкнули выйти к ней. Эшли крепко держала мою руку, а Брук легонько пихала ладонью в спину. — Эшли, расскажите, когда это началось?

Эшли взяла в руки микрофон и начала рассказывать. Голос её от волнения немного дрожал, но держалась она молодцом.

— Это началось три года назад. Ко мне пришли и потребовали, именно потребовали, продать землю, на которой стоит центр. Я отказалась и тогда посыпались угрозы, проверки…

— Вы обращались в суд?

— Да, но это не возымело никакого результата. Нас регулярно проверяли различные службы, находили несуществующие нарушения и…

— Одно из таких нарушений было обозначено месяц назад.

— Верно. Проверка указала, что жилые корпуса не соответствуют требованиям роживания…

— Представьте людей рядом с вами, — репортер перевела внимание на меня и Брук. — Я так понимаю, это люди, которые помогали вам все это время бороться с произволом?

Свет прожектора повернулся к нам, окончательно лишая возможности видеть хоть что-то.