В считанные секунды я равняюсь с Динкой. Хочу обнять её, но руки так и остаются висеть в воздухе. Как обнимать-то её, а?

– Дамир! Помоги мне одеться, – произносит шёпотом.

Я стараюсь, как могу. Вызываю скорую помощь; пока говорю по телефону, тут же выполняю поручения Динки: что-то складываю в сумку, а потом ищу в ящиках какие-то документы.

Наши сборы в роддом заканчиваются через десять минут. Я понятия не имею, что делать дальше, но своих переживаний не показываю, а наоборот – стараюсь подбодрить любимую девочку ласковыми словами и глажу её спину ладонями, как нас учили в школе молодых родителей.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Санька просыпается сам, и я в спешке его одеваю, а затем отвожу к соседке – доброй бабушке, полюбившей нашего Сашу как родного внука.

Карета скорой помощи приезжает без опозданий, как и обещали по телефону, через пятнадцать минут. К этому времени у Динки усиливаются схватки и медики, переглянувшись между собой, шепчутся, мол, у нас тут стремительные роды. Меня колбасит не на шутку. Мы же успеем приехать в больницу, да? Что такое «стремительные роды» – нам кратко говорили на курсах молодых родителей, вот только я, оказалось, их не ожидал совсем.

Я еду вместе с Динкой. Пока она лежит на кушетке, или что это за хрень такая, я держу любимую девочку за руку и пытаюсь шутить. Динка через силу улыбается и все время спрашивает, сколько времени прошло после последней схватки. Одна минута! Это нормально или нет?

Меня пытаются выгнать из родзала, но я же упрямый – не сдвинешь с места! Мы заранее договорились о партнёрских родах, и я к ним тщательно подготовился: сделал флюорографию, прошел медицинское обследование, нарядился в этот долбаный халат, на голове шапка, как для плавания, на ногах бахилы, а на лице маска. Я не оставлю Динку, пусть кто-то попробует открыть рот!

Когда случаются потуги меня всё-таки выгоняют. Я нервно хожу из угла в угол, ожидая непонятно чего.

В дверном проёме показывается тучная дамочка в медицинском халате:

– Папочка, идемте!

И я иду. Зачем? Да пофиг, в общем. От увиденного меня пронзает с головы до ног будто током. В горле пересыхает, в груди щемит сердце.

– Сможете перерезать пуповину? – кто-то шепчет на ухо.

Я делаю всё на автопилоте, не задавая лишних вопросов. Руки, хоть и дрожат, но слушаются. А через несколько секунд я слышу первый крик своей дочери и понимаю, что счастливее, чем сейчас, я никогда еще не был раньше.

Эмоции накатывают мощной волной. Я почти что задыхаюсь и совсем не прячу слёз. Да похуй всё! Плачу! Да!