Эти глаза станут причиной моего свободного падения в ад. Я вижу это, чувствую это, почти могу, блядь, попробовать на вкус.

— Да, — бормочу я.

— Знаешь, даже если бы мы были братом и сестрой, я бы предпочла, чтобы ты был рядом, чем вообще не был.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Как думаешь, я смогу остаться здесь после всего, что случилось?

— Я надеюсь на это.

— Что?

— Сначала выслушай меня, хорошо? Папа мне все рассказал.

Я делаю паузу.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы не брат и сестра, по крайней мере, биологически.

Затем она продолжает рассказывать мне, что сказал Кэлвин о своих отношениях с моей мамой и о мести отца и Джанин.

Все это время я слушаю ее, но даже не уверен, правильно ли до меня доходят слова.

Тот факт, что Кэлвин мой биологический отец.

Тот факт, что папа добровольно выбрал быть моим отцом.

Тот факт, что мама не была святой, как я пытался убедить себя.

Но самое главное, один факт остается со мной на протяжении всего пересказа.

Один факт оживляет мое сердце и позволяет ему забиться.

После того, как Ким заканчивает говорить, она смотрит на меня с той искоркой в глазах, надеждой и волнением, которые, как я думал, я когда-то убил, но они все еще возвращаются в ее жизнь.

На этот раз я не собираюсь это убивать. Я буду защищать это, процветать на этом.