— Это все еще причиняет боль.

— Грин...

Я поднимаю плечо.

— Я не буду лгать тебе, Ксан. Я не скажу, что сейчас все в порядке. Сдерживание эмоций вот что привело меня туда, где я нахожусь сегодня, поэтому я стараюсь не позволять боли поселиться внутри.

— Я не против. — он сжимает мою руку, которая лежит у него на груди. — Я буду сотрудничать. Порази меня своей болью.

— Я только что это сделала. Я не так жестока, как ты.

— Ой. Я заслуживаю этого.

— Давай согласимся, что ты заслуживаешь большего, но я никогда не причиню тебе боль, Ксан.

— Ты сделала это. — он вздыхает, звук громкий и глубокий. — Ты просто не была в курсе. Самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни, это притворяться, что я ненавижу тебя, хотя я никогда ненавидел.

— Никогда?

— Никогда. Даже близко нет, — повторяет он мои предыдущие слова, но его тон совершенно серьезен. — Я сделаю все возможное, чтобы загладить свою вину перед тобой любым доступным мне способом.

— Как насчет того, чтобы рассказать мне, почему ты был девственником.

Он делает еще один вдох, на этот раз смиренный.

— Ты никогда не сдашься, не так ли?

— Нет. — когда он не двигается с места, я толкаю его. — Один раз Ронан хвастался тем, что он первый, кто потерял девственность, а Эйден последний. Я думала, ты где-то посередине.

И, возможно, в то время у меня заболел живот.

— Думаешь, я бы сказал Ронану, что я девственник? Он бы избегал меня, а потом накачал наркотиками и привел бы мне проститутку.

Да. Это так похоже на Ронана.

— Если ты так рисковал, почему просто не поплыл по течению?

— Я же говорил, я всегда хотел тебя.