– Я не хочу говорить с тобой, пока ты так напряжена,– возмутился Кирилл.

– Ладушки,– намеренно равнодушно согласилась я и надела на себя белье и сарафан.– Ты тут поразвлекайся, помоги маме в огороде, придумай достойный ответ, а я на работу.

Хм, ладушки… это я у Македонского переняла? Фу!

И с ужасным настроением и еще более ужасным внешним видом пошла на работу.

В маршрутке я получила еще большую дозу адреналина и на почту явилась, как мегера, чуть ли не плюющаяся огнем.

– Шо с тобой, Поля?– недоуменно спросила Антоновна.

– Вот только щас не задавай мне вопросов, а?

Антоновна притихла и не трогала меня весь день.

А вечером, когда я собралась домой, на крыльце меня встретил Кирилл с большим букетом гладиолусов. Я оглянулась вокруг: и вдруг поймала себя на мысли, что осторожничаю.

Что это вдруг? Ай, ну и к черту этих сплетников!

– Спасибо! Мама сказала, где я?– ровным тоном сказала я.

– Да. Полин…

Я подняла ладонь и быстро выпалила:

– Если ты сейчас начнешь молоть чушь, типа: давай разберемся и тому подобное – я отпинаю тебя прямо на глазах у честного народа!

– Нет,– засмеялся он,– я скажу конкретно: вернись ко мне?

Возникший ком в горле чуть не убил меня. Я резко выхватила цветы из рук Кирилла и зашагала прочь от почты.

– Да, умеешь ты по существу сказать!– заметила я, когда он догнал.

– Это тебя не смешит?

Я остановилась и пристально посмотрела в глаза Кирилла.

– А как же мама, Белохвостов?– прищурившись, поинтересовалась я.