А потом все будто в замедленной съемке немого кино: врач возвращается, прикрывает дверь, Дина не выходит, наверное, что-то решают, а может осмотр.

Чувствую себя трусом, но в тоже время, что я должен был сделать?!

Сказать, что я согласен, чтобы у нас родился больной ребенок с отклонениями?

Я даже обманывать себя не хочу, так как не понимаю, как люди с этим справляются.

И скорее всего Дина считает меня чудовищем, в ее глазах я недостоин, бессилен, неправилен, но я не вижу другого выхода, хотя это вызывает глубочайшее чувства стыда.

Я в сотый раз задаю себе вопрос «Что я делаю, зачем настаиваю, может нужно пустить все на самотек, и есть примеры, когда рождаются здоровые дети? Только какой то червячок внутри меня точит: "А если нет?" И следом отголоском боли — я не могу защитить своего ребенка от смерти.

Из размышлений меня выводит сын Дины, который не понятно, как натыкается на меня, по сути, случайно, курсируя с рюкзаком по коридорам поликлиники.

— Где мама? — как я устал, а тут еще подросток агрессивно настроенный, требует объяснений.

— Как насчет «привет»? — говорю усталым голосом, провожу ладонями по лицу, стараюсь собраться, слышу, как сын Дины отвечает:

— Привет, — и сразу через минуту, — мама где? — поднимаю взгляд на подростка, вижу сын Дины волнуется, крепко сжимает лямки рюкзака по обе стороны, что видно побелевшие костяшки

— С ней сейчас врач, у мамы краснуха, заболевание которое встречается не так часто, оно не опасное, но в ее положении…, - обрываю себя не понимая, стоит ли подростку знать, продолжаю, более спокойным тоном, — ей ничего не угрожает, если кратко, все будет хорошо.

Сын Дины садится рядом, сбрасывает рюкзак на пол, достает телефон и погружается в виртуальную реальность, как будто, меня нет.

Мы молчим, я вдруг, понимаю, что пацан еще "зеленый", волнуется. А я взрослый дядя, характер показываю.

Стараюсь найти в который раз общий язык с ребенком женщины, с которой хочу семью и детей, делаю усилие и начинаю диалог:

— Андрей, с мамой нормально все будет, — поворачиваю голову, подросток, не отрывается от телефона, на речь не реагирует, только быстрее перебирает пальцами играя в какую-то игру

Тоже нормальный способ отвлечься.

Поняв, что сын Дины не собирается разговаривать, достаю мобильник, который все это время был на беззвучном режиме, и е удивляюсь, когда вижу огромное количество пропущенных звонков. Я ведь никому не сообщил что меня не будет.

Пролистываю сообщения не отвеченных вызовов в виде голосовых сообщений, половина с разных номеров по работе, а вторая половина от клиентки Ирины Серовой, которой я обещал помощь в защите ее интересов при разводе.