В лагере легкой кавалерии началась эпидемия брюшного тифа, а среди африканцев свирепствовала цинга. Потом пришло известие о поражении англичан при Колензо в провинции Наталь и при Стормберге в Капской колонии. «Черная неделя» повергла в траур всю империю, но нигде отчаяние не было столь велико, как в в осажденных городах.

Накануне Рождества Лора совершенно лишилась сил. Жара в этот день была просто невыносимой; девушка в буквальном смысле не могла дышать. Воздух был неподвижен, не было ни дуновения ветерка, а термометр показывал 107 градусов по Фаренгейту. Лора даже не хотела есть. Миранда тоже капризничала, не могла ни играть, ни спать. Дождь, молила Лора, пусть пойдет дождь! Вместо этого началась пыльная буря — горячая, иссушающая, но все же всколыхнувшая воздух. Уже раздались раскаты грома и засверкала молния, но дождь все медлил, как будто полагал, что в Кимберли ему нечего мочить. И вдруг среди ночи он полился сплошным потоком, забарабанив по крыше, как канонада. Лора заглянула в детскую, беспокоясь, как бы шум не разбудил Миранду, но в прохладной комнате девочка спокойно спала. Странно, подумала Лора, возвращаясь в свою комнату, что ни гром, ни орудийные выстрелы не беспокоят ребенка. Страшное подозрение стало формироваться у нее, но сейчас она не решалась заговорить об этом с сэром Мэтью. У него и так было достаточно тревог.

Лора не легла в постель, а остановилась у окна, глядя на потоки дождя. Вода! Огромное количество воды, и без всякого ограничения. После невыносимо жаркого дня Лора чувствовала себя особенно грязной и потной. Решится ли она? В доме было темно и тихо; все спали. Она быстро сбросила ночную рубашку и, обмотавшись полотенцем, прокралась к двери в сад.

Оставив полотенце на крыльце, она обнаженной вышла под дождь, радуясь потоку воды, омывающему ее тело. Гром все еще гремел над головой, но Лора подняла лицо навстречу дождю и распустила волосы. Вода стекала по ее телу, и она растирала себя руками, стараясь смыть грязь и пыль, которые, казалось, въелись в поры ее кожи. Она похудела за время осады, но ее груди были по-прежнему красивы, а тонкая талия еще больше подчеркивала безупречную форму ее ног и рук.

Лора повернулась к дому и в последний раз подставила лицо дождю, проводя руками по волосам. Вновь сверкнула молния и осветила какую-то фигуру на крыльце. Лора застыла на месте, инстинктивно прикрыв грудь руками. Она не двигалась и ждала, но следующая вспышка показала, что человек не ушел. Это мог быть только он — любой другой, даже если бы наблюдал за ней, скрылся бы из виду при ее приближении.