Пробегаю глазами по его серому костюму, черной рубашке и восхищенно вздыхаю. Темно-русые волосы уложены воском в творческий беспорядок, и я особо ценю, что он не побрился. Он выглядит суровым и умопомрачительно красивым. Почему я настояла на том, чтобы пойти на работу?

— Приеду, когда отвезу Аву на работу. — Он поворачивается на стуле, склонив голову набок. — Да, передай Саре, что, когда я приеду, то хочу, чтобы он лежал у меня на столе. — Он похлопывает себя по коленям, и я иду к нему, борясь с хмурым выражением лица при упоминании ее имени. — Мы аннулируем его членство, все просто. — Я опускаюсь к нему на колени и улыбаюсь, когда он утыкается мне в шею и глубоко вдыхает. — Пусть выкидывает все, что ему заблагорассудится, его нет, точка, — резко говорит он. О чем речь? — Попроси Сару это отменить... да... ладно... увидимся чуть позже.

Он отключается, швыряет телефон на столешницу и просовывает руки мне под колени, приподнимает меня и устраивает на себе поудобнее, приветствуя жадным, страстным поцелуем. От чистого удовлетворения он стонет мне в рот.

— Мне нравится твое платье, — бормочет он мне в губы. Вкус у него очень мятный, с легкой примесью арахисового масла. Я терпеть не могу арахисовое масло, но люблю его и внимание к себе, так что игнорирую это.

— Ведь его выбрал ты. Конечно, оно тебе нравится. А что это за нижнее белье?

Он чмокает меня в губы и ставит на пол.

— Я уже говорил, всегда в кружевах. — Он пробегает глазами по моему телу.

Я не спорю — бессмысленное занятие, если вообще когда-либо было иначе, и теперь я это понимаю.

— Завтрак? — спрашивает он.

Я бросаю взгляд на часы на плите.

— Перехвачу что-нибудь в офисе. — Я не могу опоздать. Беру сумочку, чтобы достать таблетки. — Можно воды?

— Детка, ни в чем себе не отказывай. — Он возвращается к банке с арахисовым маслом.

Подхожу к огромному холодильнику, роюсь в самых глубоких недрах своей сумочки. Где же таблетки? Швыряю сумку на столешницу, вынимаю все, но таблеток не нахожу. Прошу, только не это. Я безнадежна.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Ничего, — бормочу я, складывая все обратно в сумочку. — Черт, — тихо ругаюсь, но потом мысленно аплодирую себе за то, что разделила упаковку и положила часть таблеток в ящик для белья.

— Ава, следи за языком, — упрекает он меня. — Пошли, а то опоздаешь.

— Извини, — бормочу я. — Это твоя вина, Уорд. — Я закидываю сумочку на плечо.

— Моя? — выпаливает он, широко раскрыв глаза. — В чем я провинился и как?

— Ни в чем, но это твоя вина, потому что ты меня отвлекаешь, — обвиняю я.