— Это именно то, что я думаю, мудак. Ты не собирал осколки. Ты, вероятно, каждый год наслаждаешься своим днем рождения, а она так крепко удерживает в себе все свои эмоции, чтобы не разлететься на части, что удивительно, как она может двигаться. Ты не заботишься о ней днем и ночью, удерживая волков на расстоянии, чтобы ей не пришла в голову мысль впустить одного из них, отдать ему свое сердце без остатка, чтобы они могли снова его уничтожить. Не стой, бл*дь, там с ней на руках, когда ее лицо все красное и залито слезами, и не говори мне, что это не то, что я думаю. Я знаю, что это такое, ублюдок, и знаю, что тебе пора убраться отсюда.

— Я думал, она твоя, — тихо солгал Грей, ради Лэша, ради меня, и я почувствовала, как нечто теплое скользнуло по мне, поражая, когда оно проникло сквозь холод, который я считала непроницаемым.

Но голова Лэша дернулась, и прежде чем закрыться, он понял, что выдал себя.

— Ру никому не принадлежит. Она принадлежит Ру.

Грей пропустил это мимо ушей и сказал ему:

— Каким-то образом нас обвели вокруг пальца.

— Что? — рявкнул Лэш.

— Каким-то образом… нас обвели вокруг пальца, — повторил Грей с нерешительностью и некоторым нажимом на последние слова.

Лэш скрестил руки на широкой груди.

— Какого хрена это значит?

— Я знаю, она с тобой, и то, что я скажу дальше тебе не понравится, но перед тем, как уйти от меня, Айви оставила записку с объяснением, но я ее не получил. Я думал, она меня бросила. Она этого не делала. Значит, кто-то обвел нас вокруг пальца. Мы не знаем, кто, но Айви только что выяснила, что в этом, скорее всего, был замешан ее брат. Зная ее брата, несомненно, так и есть, я не знаю тебя, мужик, но надеюсь, судьба уберегла тебя от встречи с этим куском дерьма. Это потрясло ее и меня. Хуже того, Айви вернулась и увидела меня с моей кузиной. Она не знала, кем она мне приходится. Чендлер сейчас живет в Денвере, но я покажу ее фотографию Айви, это докажет, что я говорю правду. Нас обвели вокруг пальца, потом случилось недоразумение, и из-за этого дерьма мы потеряли семь лет. Итак, вот, что будет дальше, если ты ее любишь, а это очевидно, ты должен отпустить ее, отпустить ко мне.

Лэш смотрел на него также ошеломленно и растерянно, как и я, на его лице отражалась боль, понимание, разбитое сердце, и все это из-за меня, но Грей не дал ему больше времени.

Его рука, которая все еще была протянута к Лэшу в удерживающем и успокаивающем жесте, приблизилась к моему лицу, обхватила за челюсть, запрокидывая голову назад, пока наши взгляды не встретились.