Его раздражение вернулось, прежде чем он сказал:

— Не возьмешь, Айви. Теперь у нас все в порядке. Ты об этом позаботилась, обо мне и о бабушке тоже. Ты сделала достаточно. Мне не нужны их деньги.

— Все будет еще лучше, когда на твоем банковском счете будет двести семьдесят тысяч. Держу пари, ты сможешь использовать эти деньги, чтобы полностью погасить кредит и выбраться из-под этой ноши. И, кстати, — добавила я, — если, даст Бог, миссис Коди проживет дольше срока, за который я заплатила в доме престарелых, и они тоже внесут свой вклад.

— Это не их дело.

— Невозможно! — воскликнула я. — Они — семья.

— Айви, ты не пойдешь в «Алиби».

— Непременно пойду.

— Ни за что.

— Грей...

— Айви.

— Грей!

— Айви.

И вот мы здесь.

Надо сказать, я много лет была липовой девушкой Лэша и никогда с ним не ссорилась.

И я подумала, что в данный момент Грей должен это знать.

— Знаешь, я была липовой девушкой Лэша много лет, и мы никогда не ссорились. Прожив с тобой всего три дня, мы уже цапаемся.

Грей закрыл рот, его челюсть напряглась, глаза сверкнули, а затем мускул на его щеке дернулся. Наблюдая за этим, я поняла, что только что ляпнула, и что, хотя Лэш был геем, он провел со мной почти все семь лет, которых Грей был лишен, включая четыре года в его постели.

И я знала, что Грей прочувствовал это до глубины души.

Следовательно, я выставила себя полной идиоткой.

Дерьмо.