Хут Букер остался в Мустанге и устроился на работу в ночную смену в «Рамблер», чтобы Джейни, после многих лет, смогла от них отказаться. Он жил в комнате над баром, где раньше жила я. Он не зарабатывал кучу денег, не жил во дворце, но ему было все равно.

Ему не нужно было много, так как он был именно там, где хотел быть.

Видите? Это мой отец, вне всяких сомнений.

Такой же, как и я.

Он поделился своей историей со мной и Греем, и при этом не строил из себя жертву. Он жил трудно, играл жестко, делал все возможное, чтобы заработать на жизнь, не всегда законно, и все закончилось кровной местью. За кровную месть он и отбывал срок.

Но в тюрьме было много времени, и он потратил его на размышления.

И эти размышления привели к некоторым решениям.

Он вышел на свободу, проведя половину своей жизни в тюрьме.

И не собирался больше терять ни секунды на глупости.

Как же мне повезло.

— Ясно, — услышала я голос Грея и оглянулась через плечо, видя, как он с мобильным у уха идет на кухню, глядя на свои ботинки. — Ясно, — повторил он, остановился у противоположной стороны стола, поднял руку, обхватывая себя сзади за шею, и, видя его позу, я почувствовала дискомфорт. — Понял, — прошептал он. — Да, спасибо, мужик. Пока.

Закрыв телефон, он пристально уставился на него, опустил глаза, когда сунул его в задний карман, а затем медленно поднял голову и посмотрел на меня.

Один взгляд на его лицо, и во мне все замерло, я остолбенела.

— Айви, вымой руки, — мягко приказал Грей.

О, Боже.

О, Боже.

Только не сегодня, не за три дня до Рождества.

— Миссис Коди? — прошептала я, и Грей покачал головой.

— Нет, детка. А теперь вымой руки, ладно?