Теперь и второй дом, по всей видимости, ждала такая же судьба. К предстоящим переменам дом относился настороженно, не желая за здорово живешь отдавать свою тайну. Конечно, оставалась надежда, что ее удастся оставить в секрете: то, что хранил дом, было упрятано надежно. За двести лет не нашли, глядишь, так и останется. А если нет?

Сберегаемая домом тайна была немного постыдной, и привлечения к себе всеобщего внимания, неизбежного, если она вскроется, он вовсе не желал. Вот только изменить ничего не мог. Музыкальная школа съехала, в опустевшие стены уже несколько раз наведывались архитекторы и строители, поэтому дом знал, что до начала ремонтных работ остались считанные дни. Знал и размышлял, кому из бывающих «на объекте» людей доверить свой секрет.

Одна из посетительниц нравилась дому больше других. Невысокого роста хрупкая женщина лет тридцати пяти числилась главным архитектором-реставратором, и в ее облике что-то неуловимо напоминало о дамах, бывавших здесь до 1917 года. Конечно, ни одеждой, ни прической, ни деловитостью она ничуть на них не походила, но почему-то при каждом ее визите дом вспоминал о своем прекрасном прошлом, когда он был молодым, модным и полным жизни. Кажется, у людей это называлось словом «порода». Пожалуй, если выбирать, то дом предпочел бы раскрыть свою тайну ей, но пока лишь наблюдал, пользуясь главным преимуществом своего возраста – терпением и умением ждать.

На улице шел ночной дождь, отбивал чечетку по местами прохудившейся крыше, одна из стен, примыкающая к дворовому фасаду постепенно отсыревала, но сейчас это уже не имело значения. Дом мирно дремал под звуки летнего дождя, сбивавшего липовый цвет и наполнявшего воздух нежным цветочным ароматом вперемешку с озоном. Не было на свете ничего лучше запаха, даруемого летним дождем, и дом чувствовал себя спокойно и умиротворенно, поскольку именно белыми летними ночами ему особенно часто вспоминалось то хорошее, что происходило в его стенах.

То ли в воспоминаниях, то ли во сне, кружились пары в бальном танце, развевались подолы женских шелковых платьев, под аромат сигарного дыма велись степенные мужские разговоры, а в одной из задних комнат играла с дорогой иностранной куклой маленькая девочка со светлыми кудряшками. То, что хранил дом, предназначалось ей, но не сложилось, не срослось. Так бывает.

Странный звук пробудил дом от дремы, заставил вздрогнуть, вызвав дребезжание половиц. Кто-то влез внутрь, аккуратно выдавив стекло со стороны двора. Странно, кто бы это мог быть? Впрочем, кем бы ни оказался неожиданный посетитель, его визит не нес ничего кроме зла. Добрые люди не проникают в чужие дома, выдавливая стекла, да еще под покровом ночи.