– Поставь уже чашку на стол, хватит надо мной стоять.

– Алёна, – не утерпел Вадим, а Алёна перевела на него взгляд и вроде бы недоумённо приподняла брови. Хмыкнула.

– Это твоя секретарша, а не моя.

Вадим скрипнул зубами, что за ним наблюдалось крайне редко, на свой кофе даже не взглянул, и в лоб поинтересовался:

– Так что у вас за вопросы ко мне?

– По контракту, – оживился Саша, который прихлёбывал горячий кофе, не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Без кофе было горячо.

– Организационные?

– Почти. – Саша открыл папку с документами, пригладил их ладонью, а Прохорову с милой улыбкой сообщил: – Михаил Сергеевич вдруг озадачился: а к чему ему вы, если у него теперь есть Алёна Викторовна? Мы работали лично с ней, проектом занималась она, и нас всё устраивало. А теперь она у нас на зарплате, так, спрашивается, для чего и за что нам платить вам?

Вадим сверлил Сашу тяжёлым взглядом, подбородок выдвинулся вперёд, что свидетельствовало о крайней степени его недовольства происходящим. Затем перевёл взгляд на Алёну. А та лишь сказала:

– Он хочет расторжения контракта.

Это «он» прозвучало весьма весомо, и будто повисло в воздухе. И чтобы как-то разрядить атмосферу, Алёна сказала:

– Мы готовы выплатить неустойку, – хотя, знала, что для Прохорова любая сумма неустойки ничего не решит и не изменит. Разрыв контракта с Барчуком – для него огромный, личный прокол в работе.

И пока Алёна пыталась смягчить удар, Саша взял и добавил со всей своей барчуковской спесью:

– Мы скидываем балласт.

– Зачем ты сказал про балласт? – выговаривала ему Алёна, когда они шли к машине, оставив Прохорова в кабинете переживать внезапно обрушившуюся на него неудачу.

– Я всегда говорю правду.

Алёна кинула на Сашу выразительный взгляд.

– И тебе это, судя по всему, нравится.

– Конечно, – удивился он. Но уже в следующую секунду не сдержался и засмеялся. Продолжил совсем другим тоном: – Зато какое у него было лицо!

Про лицо Вадима в тот момент, Алёна и сама подумала. И ей было не так смешно и приятно об этом вспоминать, как Александру. Она ещё переживала о репутации и неудачах Прохорова, по привычке. И прекрасно представляла, какой непростой разговор его ожидает с генеральным, чего ему будет стоить сообщить в Москву неприятную новость.