И после нескольких недель рассказов о том, как она обожает гулять по набережной Северной Двины и стряхивать с шапки снежные сугробы в начале октября, она бы как и всегда поехала бы на вокзал брать билеты ровно в тот же день, как разобралась бы со всеми коммунальными службами.

Вот только в этот раз бабушка заболела. И заболела серьезно. И я понятие не имела, что с ней.

У нее уже неделю держалась температура, а скорая, которую я с боем заставила ее вызвать, даже не взяла у нее тест на ковид. Бабушка так и не объяснила мне, что ей вообще сказали врачи, только в очередной раз сказала, что ей плохо. Ехать в столицу она не смогла бы, даже если бы я смогла ее уговорить, а сделать это, когда она из-за болезни стала раздражительной и забывала все, что я ей говорила пять минут назад, было вообще нереально.

И вот вопрос: откуда взять деньги на квартплату, ветеринара и билеты до Архангельска и при этом не умереть бы с голода? А еще долги по кредиткам…

— Ох, матерь божья…

И как вообще поехать в другой город черти знает на сколько, когда моя единственная стабильная подработка даже не на удаленке? Мастер-классы по рисованию сами себя не проведут. А брать отпуск сейчас… Вообще не факт, что меня потом возьмут обратно. Найдут замену и забудут обо мне.

Нет, взрослая жизнь мне категорически не нравится!

Я повертела в руках телефон, решая, стоит ли сейчас звонить бабушке — вдруг она спит? Но волнение победило. Звонить ей мне хотелось едва ли не каждые полчаса, чтобы убедиться, что не стало хотя бы хуже. А в идеале — услышать, что ей полегчало. Я набрала номер.

Четыре гудка и вот, все тот же раздраженный голос бабули — значит хорошо она себя не чувствует.

— Что такое, бусинка? Что-то важное?

— Да, очень, — кивнула я, — Как ты себя чувствуешь?

Она помолчала.

— Да плохо, как еще? — наконец выплюнула в трубку она.

В животе что-то обиженно скрутилось. Ну почему ей не могло бы стать лучше?..

— Температура держится?

— Да.

— Я приеду к тебе, давай?

— Вот уж обойдусь! Что я, простуду не переживу?!

— А вдруг…

— Я прививку делала! — вскинулась она, — Все, отстать! Без сопливых разберусь.