– Даша, я тебя люблю, -произнес он, глядя прямо ей в глаза.

Она, молча, смотрела на него. Он видел, как высоко в волнении, поднимается ее свободная от бюстгальтера грудь.

– Скажи что-нибудь.

– Не надо Марк, не рви мою душу. Мне и так больно.

Дарья повернулась к елке и повесила на нее картонный самолетик.

– Мама, а дядя Марк останется с нами?

– Нет, доченька, он опять уедет.

–М, жалко, а то бы я ему свои рисунки показала, где я его нарисовала вместе с тобой.

– Что она говорит? -улыбнулся Марк.

– Она хотела показать ему свои рисунки про тебя, -ответила ему Даша.

Он сел на корточки перед девочкой и подняв голову к ее матери, произнес:

– Скажи моей дорогой Клер, что я ее люблю как маму и буду всегда целовать маленькие ручки.

– Ларочка, дядя Марк сказал, что обязательно когда-нибудь посмотрит твои рисунки.

– Честно, честно, -прошепелявила Ларочка.

Марк улыбаясь, кивнул головой. В зале появился как всегда элегантный Курт. Засунув руки в карманы брюк, он вальяжно обошел весь зал.

– Здравствуй, Даша, как жизнь? -обратился он к девушке, попутно разглядывая елку, -Можно было и получше срубить, -пробурчал Курт.

– Прекрати, -процедил Марк сквозь зубы, хватая его за руку выше локтя. -Люди старались, а ты даже этого не ценишь.

Тот одернул руку и ответил:

– Это ты, Марк, не ценишь, что у тебя есть.

– Марк, не нужно, каждый получает, что заслуживает. Пойдем, Ларочка.