Огаст улыбается.

– Я буду называть тебя как тебе угодно, Девушка Из Метро.

Очередь движется вперед, пока они не оказываются последними у автобуса, сжимая билеты потными ладонями. Возможно, пробовать это – безумие. Возможно, никак нельзя точно узнать, чем все обернется. Возможно, это все-таки нормально.

У дверей Джейн поворачивается к Огаст. Она выглядит нервной, ее как будто даже немного тошнит, но у нее крепко сжаты зубы. Она живет, потому что захотела жить. Для нее нет ничего невозможного.

– Есть очень большая вероятность, что это будет катастрофой, – говорит Джейн.

– Нас раньше это никогда не останавливало, – говорит ей Огаст и подталкивает к ступеням.

Письмо от Джейн Су в адрес Огаст Лэндри. Написано вручную на листе линованной бумаги, вырванном из секс-блокнота Огаст, про который Джейн точно никогда не должна была узнать, и тайно засунутое в карман куртки в ночь «Фееричной драг-художественной Панкейкпалузы по спасению «Блинного Дома Блинного Билли». Обнаружено месяцы спустя в автобусе до Сан-Франциско. Огаст, Огаст Огаст Огаст. Огаст – это время, место и человек. Когда я в первый раз попробовала нектарин, мои сестры еще были слишком маленькими для того, чтобы им разрешали заходить на кухню. В задней части ресторана были только папа и я, сидящая на столе. Он разрезал нектарин, я украла дольку, и он всегда мне говорил, что в тот момент он понял, что со мной будут проблемы. Он научил меня этому слову. Я была в восторге от того, как он ощущался во рту. Было позднее лето, тепло, но не жарко, и нектарины были спелыми. Поэтому, сама понимаешь. Огаст – это время. Когда я в первый раз почувствовала себя как дома, после того как уехала из дома, Новый Орлеан тек летом по моей спине. Я прислонялась к кованому железному ограждению нашего балкона, и оно было такое горячее, что едва не обжигало, но больно не было. Друг, которого я не собиралась заводить, готовил на кухне мясо и рис, и он оставил окно открытым. Пар целовал влажный воздух, и я думала о том, что они одинаковые, так же как одинаковы Залив и Река. Поэтому Огаст – это место. Когда я в первый раз позволила себе влюбиться, было совсем не жарко. Было холодно. Январь. На тротуарах был лед – по крайней мере, так мне сказали. Но эта девушка ощущалась как нектарины и балконы. Она ощущалась как все. Она ощущалась как долгая зима, потом нервная весна, потом липкое лето, а потом как те последние дни, которые ты никогда не ожидала, те, которые растягиваются, растягиваются, растягиваются, пока не кажется, что они длятся вечно. Поэтому Огаст – это человек. Я люблю тебя. Лето никогда не заканчивается. Джейн.