Если Тарисов ругается, значит, достигнут предел.

– Я не крутила, – задыхаясь уже от предвкушения и чувствуя, как кружево трусиков бесстыдно намокает от её возбуждения, прошептала она, намереваясь идти до конца. – Я мило беседовала с твоим партнером по бизнесу. Ай!

Последовал второй шлепок, а потом послышался звук рвущейся ткани.

– Так и скажи, что ты специально меня выводила на ревность.

– Я осторожно… аккуратно…

– Зачем, мать твою?

Демьян дернул бедра жены на себя, наслаждаясь открывшимся видом.

После вторых родов бедра Юли немного округлились. Она быстро привела себя в порядок, с легкостью скинула набранные килограммы, хотя он не имел ничего против. Она ему нравилась вся. И приобретенные за беременность округлости тоже. Он с ума сходил, когда трогал растущий едва ли не на глазах животик. Постоянно трогал ставшие чувствительными груди и с восторгом целовал лоно.

Они занимались сексом до последнего. Никаких противопоказаний не было.

Демьян, продолжая рвано дышать, рыкнул:

– Значит, жена, тебе понадобилась моя ревность?

– Угу.

Эта бесстыдница не испытывала никаких угрызений совести.

– Ничего не могу поделать. Мне нравится, когда ты выходишь из себя. Ты становишься… более доступным.

Он вошел в неё одним толчком.

– Так тебе достаточно… доступно?

– Демьян, я… Ох…

Она сразу задрожала, откликнувшись на его проникновение.

Демьян не щадил. Задвигался быстро, жестко врезаясь бедрами в её бедра. Юля постанывала, принимая его. Влажная… готовая… Совершенная.

За два года, что они вместе, она подарила ему столько бесценных моментов, что это он стал самым счастливым.