— Хватит смотреть на меня. Закрой глаза. Закрой их!

Я закрываю глаза, мысли скачут в моей голове. Раздается щелчок, когда он нажимает на курок.

Из темноты я слышу, как моя мама воет от ярости. Тини кричит от удивления, затем раздается трескучий, громкий звук, и поверьте мне, когда я говорю, что эти два звука не должны сочетаться.

Что-то горячее и мокрое бьет мне в лицо, когда что-то тяжелое валится рядом со мной.

Мои глаза открываются, и я вижу, как моя мама избивает Тини битой.

Чертова алюминиевая бита. Святое дерьмо.

Она бьет его по голове снова и снова, кровь брызжет повсюду. Разум снова возвращается ко мне, и я начинаю различать её слова.

— Нет! Нет! Тебе не удастся причинить боль моей девочке, ты мудак!

Я перебираюсь через кушетку как можно дальше, пытаясь избежать брызг крови, волос и серого вещества, которого, действительно, не хочу касаться.

— Мама, — зову я, стараясь, чтобы мой голос оставался ровным.

Она, кажется, не обращает на меня внимания.

— Мама! Ты можешь остановиться. Он уже мёртв.

Она замедляется, тяжело дыша. Бита падает из её рук и отскакивает от выцветшего линолеума.

— Он мёртв, — шепчет мама.

Она выглядит как героиня фильма ужасов. Растрёпанные, вьющиеся волосы, свисающие окровавленными прядями. Брызги крови на её лице и груди. Затем она улыбается мне, одним гнилым передним зубом.

— Я сожалею об этом, — говорит она после долгой паузы, кивая в сторону Тини.

Я сглатываю, задаваясь вопросом, какого чёрта должна сказать или сделать. Я не мертва — это хорошо. Но, несмотря на то, что она спасла меня, она выглядит чертовски устрашающе и явно не в себе.

— Мне нужно идти, — объявляет она, и я не могу сказать, обращается ли она ко мне или говорит сама с собой. — Нужно выбраться отсюда. Не позволяй им найти меня такой.

— Подожди! Ты должна помочь мне. Просто сними эту ленту. Затем можешь высадить меня в городе. И всё будет кончено.