Знаешь, все думают, что у них в семье больше всего проблем, но когда смотришь дальше, видишь все трещины.
Знаешь, все думают, что у них в семье больше всего проблем, но когда смотришь дальше, видишь все трещины.
Ради моего здравомыслия надеюсь, что мы все сможем оглянуться назад и посмеяться над этим.
Ради моего здравомыслия надеюсь, что мы все сможем оглянуться назад и посмеяться над этим.
Надеюсь, ты в порядке. Я устала и готова снова вздремнуть.
Надеюсь, ты в порядке. Я устала и готова снова вздремнуть.
Анабелль.
Анабелль.
Эллиот,
Я думала о нашем разговоре в моей комнате о моем отце, и поняла, что не рассказала тебе историю — всего этого — о том, как я рассказала папе о ребенке.
Я думала о нашем разговоре в моей комнате о моем отце, и поняла, что не рассказала тебе историю — всего этого — о том, как я рассказала папе о ребенке.
Поэтому расскажу тебе сейчас, воспоминание немного выворачивает мой желудок.
Поэтому расскажу тебе сейчас, воспоминание немного выворачивает мой желудок.
Я потащила Рекса для моральной поддержки, к которой у меня были смешанные чувства. И знала, что папа разделается с Рексом, но надеялась не так быстро, знала, что их совместное пребывание в доме будет крышесносным. Но не хотела идти одна. Хотела, чтобы кто-то держал меня за руку, на всякий случай, так что он был моей поддержкой.
Я потащила Рекса для моральной поддержки, к которой у меня были смешанные чувства. И знала, что папа разделается с Рексом, но надеялась не так быстро, знала, что их совместное пребывание в доме будет крышесносным. Но не хотела идти одна. Хотела, чтобы кто-то держал меня за руку, на всякий случай, так что он был моей поддержкой.
Я едва могла есть ужин, приготовленный Линдой, и не слышала ни одного разговора (в основном о борьбе). Потом, когда мы убрались на кухне и сели в гостиной, я сказала ему.
Я едва могла есть ужин, приготовленный Линдой, и не слышала ни одного разговора (в основном о борьбе). Потом, когда мы убрались на кухне и сели в гостиной, я сказала ему.