- Открой его, - приказала она, уставая. Ее лоб покрылся капельками пота, кожа приобрела серый оттенок.

Мое сердце екнуло, когда я увидела, как она борется. Ее секунды были сочтены. Мой разум начал обратный отсчет.

Один удар.

Два удара.

Три удара.

Четыре.

Моя рука была твердой, когда я сняла гипс, как будто размышления об убийстве творили чудеса для моего душевного спокойствия. Я поморщилась, когда гипс спал, разрушая ту поддержку, которая у меня была.

Как только кусочки упали на стол, Бонни немедленно сгребла их в ведро. Они погрузились в смесь воды и уксуса.

Пузырьки воздуха выскакивали на поверхность все быстрее и быстрее.

Она поймала мой взгляд.

- Позвольте мне научить вас нескольким вещам перед вашим последним часом. Уксус растворяет штукатурку. Как только она превратится в ничто иное, как осадок, вода будет просеяна, любые затерявшиеся алмазы будут извлечены со дна и промыты, чтобы подготовиться к отправке в Алмазную аллею для обработки.

Она щелкнула пальцами.

- Дай мне остальную часть состава. Я знаю, что мешочки спрятаны в набивке.

Пятнадцать ударов.

Шестнадцать ударов.

Семнадцать ударов.

Восемнадцать.

Боль усилилась, когда я выскользнула из подушки и протянула пластиковый поднос. На моей руке были отметины и вмятины от набивки, красные от зуда гипса. Однако опухоль не спала. Синяк уже испортил мою кожу, черный, фиолетовый и синий.

Она тут же вытащила бриллианты и положила их рядом с ведром.

- Как только они попадут в Алмазную аллею, как ты думаешь, куда они направятся?