Я оскалила зубы.

- Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?

Ее глаза сузились, недоверие затмило их.

- Ты хочешь сказать, что убила моего внука?

- Я говорю, что он причинил мне боль и заплатил за это.

Бонни пошевелилась, пытаясь лягнуться подо мной. Серый оттенок, окрашивающий ее лицо, медленно распространился по щекам и шее.

- Ты лжешь.

- Нет.

Я тихо рассмеялась.

- Что, если я объясню немного больше? Что, если я скажу тебе, когда настанет время отходить ко сну? … Нет, рассказу историю убийства. И докажу, что я говорю правду?

Ответа не последовало.

Упираясь коленями, крепче сжимая ее юбку, я обмотала ее шарф вокруг кулака.

- Он выиграл в жеребьевке у Ката. Он получил первое право изнасиловать меня. Изнасиловать. Слово настолько отвратительное, что семья должна отречься от любого отпрыска, который когда-либо сделал бы такое. И все же вы поощряете их. Вам нравится, когда ваши сыновья и внуки берут то, что им не принадлежит.

Что ж, Дэниэль заставил бы тебя гордиться той ночью. Он причинил мне боль. Пнул меня. Вырубил меня на несколько мгновений. Но он не понимал, насколько сильна воля к жизни или целеустремленная решимость, которую может дать чистая ненависть. Он действительно взял меня - совсем немного - и я позволила ему. Тебя это шокирует? Что я не боролась с последней частью, когда он вторгся в мое тело ровно настолько, чтобы запятнать мою душу?

Бонни сглотнула, ее дыхание было прерывистым, ее грудь вздымалась под моей хваткой.

- Я позволила ему думать, что он победил, но на самом деле я вела его к смерти. Я пришла подготовленной, и у меня было в руках мое любимое оружие. В то время как он сосредоточился на насилии и удовольствии, я стала холодной и безжалостной.

Я потянула за шарф.

- Я обняла его, тебе будет приятно это знать. Я обняла твоего внука, когда вонзила ему в сердце свою металлическую вязальную спицу.

Бонни шумно втянула воздух.

- Нет...