– Я, кажется, просил не называть меня этим собачьим именем, Бэлла. 

– Ну, прости! Ты же знаешь, какая у меня куриная память. 

Хмыкнув, мужчина, обвел ленивым взглядом роскошную фигуру красотки и тут же переключился на разоренный стараниями Дарины сервировочный стол.

– Когда ты успела это все умять? – вскинул бровькрасавчик. Дарину окатило новой волной стыда. Хотя, казалось, что хуже уже быть не может. Совершенно неожиданно ее прикрыла постоялица.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ай, ну тебя! Закажи, если хочешь, еще. А мне вот что ответь – эта девочка – старый добрый Chanel или все же Dior?

Какого черта? Они так развлекаются? А она… она почему это терпит? 

– Это рынок, Бэлла. Китайский рынок. Давай заканчивай фигней страдать. Я голодный, как волк. 

– Бедненький. Все соки я из тебя выжала…

Не желая и дальше слушать о любовных похождениях этих двух, униженная, втоптанная его словами буквально в землю, Дарина выскочила за дверь. И только потом вспомнила, что оставила в номере свою тележку.

– Эй, Дашка! Ты что, уже освободилась? 

– Меня попросили убраться позже, – соврала Даринавынырнувшей из соседнего с «её» номером коллеге.

– Вот уроды. Ну, скажи, на хрена заказывать уборку, чтобы потом ее переносить? Как будто нам больше нечегоделать – бегать туда-сюда по этажам. 

– И не говори. Слушай, Лен, у тебя сигареты не будет? 

Вообще Дарина не курила, только чтобы перебить чувство голода или, вот как сейчас, когда мандраж. Перед экзаменом, там, или после отповеди начальства. От которого ей и сегодня могло здорово достаться. И это в лучшем случае. О том, что будет в худшем – Дарина старалась не думать.

– Ты ж не куришь!

– А сейчас хочется.

– Ну, пойдем. У меня как раз перерыв. Глядишь, Наталья не станет вопить, какие мы бездельницы. 

Зона, отведённая для перекура, располагалась двумя этажами ниже. Очень удобно. Весь двор гостиницы как на ладони. Оставаясь незамеченным, персонал мог наблюдать за жизнью на улице. За тем, как к парадному входу отеля подъезжали дорогущие машины, из которых выходили красивые люди. И в такие моменты Дарине казалось, что ей будто приоткрывается совершенно другая сторона жизни. Жизни, которой все бы хотели жить, но везло лишь единицам. 

На входе в курилку девушек догнал один из барменов лобби-бара. Дарина ему рассеянно кивнула и отвернулась, прокручивая в голове:

– Это рынок, Бэлла. Китайский рынок…