Заврался я что-то окончательно. И прежде всего самому себе. Решил поиграть в магистратского сыщика: якобы ревнует она меня, заботу ко мне проявляет, вечно пытается вывести на разговор. Только вот проиграл. Настроил себе воздушных замков, как барышня, а она приземлила меня на землю. Варвар — вот я кто для нее. И за варвара она выходить не хочет.

Так разозлился на Анну Аврору, аж голова закружилась. Разве что пар из ушей не пошел. Вскочил на ноги и ринулся к ней, для того чтобы… Сам не знаю. Что бы я сделал ей? Снова «выпорол»? Силком бы раздел и напялил подвенечное платье? Или может ударил?

Нет. Мне хотелось сделать с ней абсолютно другое, не смотря на то, сколь сильно оскорбляют меня ее слова. Но в последний момент осекаю себя. Передумываю. Потому что, если позволю себе, то больше не смогу сдержаться. Выставлю Брияна за двери и…

О Боги, я ни чем не лучше Джорджа. Такое же чудовище, как он. Только мой брат, в отличии от меня не скрывает свои грязные порывы, играя в благородного воина. Однако планам моим не было суждено случится. Я захотел выйти ненадолго на балкон и успокоится, чтобы после вернутся к «беседе». Хотя это было бы в пору называть ссорой. Но вместо этого бросаюсь ловить Анну Аврору. Что-то уж больно часто она падает в последнее время. Вряд ли портные, сшившие ей платье, предполагали, что будет бегать в нем, как горная лань.

Испугавшись моих порывов, она резко отступает назад и, запутавшись каблуками в подоле собственного платья, снова рискует распластаться по мрамору. Так что вместо того, чтобы остановится и выйти, я подхватываю ее. Задерживаюсь в таком положении непростительно долго.

— Он чудовище, зверь! Убийца! — плачет она в моих объятьях, — Варвар! У него нет ни души, ни сердца! Он убивает людей просто так! Я не выйду за него!

Бедная девочка. Анна Аврора совсем еще юная. Изнеженная родительской любовью, не знавшая доселе жестокость и ужасы война, она пережила слишком много за последние недели, чтобы сохранить здравый ум и холодный рассудок. Доведенная до отчаянья, один на один во дворце с убийцами своего народа, наследница Бенкедорф не в силах смирится с судьбой, страшась брака с ненавистным ей избранником. Ее снова накрывает истерика.

Содрогаясь от всхлипов, Анна Аврора предпринимает жалкие попытки вырваться. Кричит, крутится, упирается ладошками мне то в живот, то в грудь, чтобы отодвинутся. Но ее усилия тщетны, где там взяться тем силам, когда она ничего не ест? Да и могут ли они сравнятся с руками воина, что в сражениях провел больше времени, чем она за выбором своих нарядов?