Он просто убил Тома и улыбнулся по этому поводу?

Я все еще сосредоточена на окне, когда сильные руки перерезают веревки с помощью ножа. Мое сердце трепещет и воспаряет к жизни, когда Джонатан опускается передо мной на колени, его взгляд тверд и сосредоточен.

Он проводит пальцами по ране на моей шее, и они покрываются кровью.

— Блядь!

— Я в порядке.

— Но не я. Черт, Аврора. Что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось?

В тот момент, когда я освобождаюсь от своих пут, я обнимаю его дрожащими руками за шею. Мой первый вдох его древесного аромата вызывает свежие слезы на первый план, но на этот раз это слезы счастья. Благодарные слезы.

— Спасибо.

Джонатан целует меня в лоб и щеки, затем касается своими губами моих в коротком, душераздирающем поцелуе. С каждым прикосновением его губ к моей коже, он будто возвращает меня к жизни, которую у меня чуть не украли.

Он несет меня на руках, и я не протестую, так как мои ноги все равно не смогли бы меня удержать. Я прижимаюсь всем телом к его объятиям так легко, словно мне всегда суждено было быть рядом.

И я рядом.

У меня нет никаких сомнений в том, что я всегда была рядом.

Охрана Джонатана отрывает Марго от трупа Тома. Я не хочу смотреть на него или на его пустой взгляд.

— Т-Том! — рыдает Марго. — Вернись, милый. Ты не можешь уйти.

Все еще неся меня на руках, Джонатан останавливается перед ней и смеряет ее одним из своих вызывающих гнев взглядов. Взгляд бога, готового уничтожить все на своем пути.

— Ты воспитала его на бесполезной мести и в конце концов убила его, Марго. Ты будешь гнить в тюрьме всю оставшуюся жизнь, думая об этом. Ты пожалеешь о том, что родилась в ту же секунду. Теперь это моя месть.

Он не дожидается ее ответа, когда выходит из кухни, ее болезненные рыдания и вопли следуют за нами, как стрелы.

Мои глаза едва могут оставаться открытыми, и в голове что-то не так. В любом случае, что они мне вкололи?

Я думала, что тяжесть в моей голове ослабнет после того, как меня освободят от веревок, но становится все хуже.