Пока девчонки возились на кухне, мы собирали стол и беседовали:

— Ну и как ощущения? — спросил меня Лёня.

— Что ты имеешь в виду? — я вопроса не понял.

— Каково это жениться на любимой женщине?

— Это… — я задумался, — наверное, таких слов еще не придумали, но мне просто хорошо.

За столом наши беседы то и дело прерывали крики «Горько!». И каждый раз, когда я касался губ моей новоиспеченной жены, мое сердце выпрыгивало из груди.

Уже под вечер, немного хмельные, наши гости стали расходиться, разбившись по парам.

— Спасибо за все! И ждем Вас в апреле на настоящей свадьбе, это так разминка, — я улыбнулся и закрыл дверь.

Алена возилась с посудой. Я молча подошел, взял ее за руку и повел в спальню. А потом просто дерганул за завязки ее сарафана, и отбросил в сторону ненужную одежду. Она стала быстро расстёгивать мою сорочку и уже через минуту мы были обнажены.

Я бережно уложил ее на матрас, не отрываясь от измученных губ, и проходясь руками по всем ее изгибам, от чего тело Алены моментально покрылось мурашками. Она еще сильнее обвила мою шею, а я не мог оторвать взгляда от ее голубых глаз, не мог приказать себе не сходить с ума от запаха ее волос. Каждое прикосновение сейчас было, как электрошок, я чувствовал ее каждой клеткой своего изнывающего от желания тела. Мои губы исследовали ее всю, не оставляя без ласк ничего. И только после долгой прелюдии, я наполнил свою жену до предела. Она застонала и этот стон показался мне самой прекрасной мелодией, которую я когда-либо слышал. Медленные движения перешли в резкие толчки и она уж пульсировала изнутри, доставляя этим мне неземное удовольствие.

— Я люблю тебя, Алена Страхова, — я прохрипел на ухо и взорвался в ней.

Сейчас во всей вселенной мы были только вдвоем, обнаженные и счастливые, а еще немного женатые.

35.

35.

Алена

Кто-то сказал: «Нужно принять неизбежное и жить дальше!». А как вот его принять? И неизбежное ли оно? Хух, Алена, о чем ты думаешь постоянно. Спутанные мысли в твоей голове напоминают оставшийся на полу серпантин после новогоднего бала. Где начало, где конец? Ты теряешь концентрацию, а работа теряет тебя! И вроде выспалась, и якобы здорова, и даже где-то, можно сказать, счастлива, но тебя постоянно гложет странное беспокойство. И даже не так! Это тревога, которая, как ржавая вода, наполняет сосуд твоего терпения.

— Госпожа Страхова, ты чего не здороваешься! — меня окликает Аполлонов.