— Твои рассуждения и осведомленность начинают меня пугать. К тебе что кто-то приставал? И в глаза мне смотри! — попытался придать своему тону уверенности.

— Скорее это я к людям приставала, — она пыталась прикрыться шутливой маской.

— Надеюсь к Головастику? Тогда моей душе спокойно.

— Ну что ты, Гомер-Эвклидов — из касты неприкасаемых, он ведет насыщенную светскую жизнь и даже тату себе сделал с цитатой из «Илиады».

— Он же с детства иголок боялся!

— Ну у него новая пассия, что я говорю, не новая, а первая, наверное. Поэтесса и гражданская активистка, вот она его и «портит». Счастливый такой!

— Молодец Ростик, но только ты, жена моя любимая, на вопрос не ответила, не приставал ли кто-то к тебе, пока меня нет? — я попутно полез в холодильник доставая уже приготовленные блюда: маринованную сельдь, фрикадельки, запеченный лосось и еще много всего, — я не знал, чего захочет Алена, поэтому заказал все возможное, чтобы не беспокоится о хлебе насущном.

Она подскочила к столу и принялась нюхать сельдь:

— Говорили, что она должна вонять?

— Солнышко, это обычная рыба, которую шведы едят почти каждый день, я не рискнул тебе предложить сюрстрёмминг[1]. Там запах такой — просто кони мрут.

— Боже, шведы что коней селедкой замаривают?

— Я фигурально. Может ты выпить хочешь?

Алена посмотрела на меня удивленно:

— Ты же вроде не пьешь? Или тут с горя начал?

— Грешен, но не пью, только немного и по поводу. Твой приезд — разве не повод? Твоего любимого белого вина к рыбке?

— Ты просто форменный змей искуситель, Страхов!

— Я просто хочу, чтобы ты расслабилась…

— А потом напоить меня и соблазнить?

— Это я могу и без алкоголя, — подошел ближе и протянул Алене бокал вина, — чего ты не ешь? Тебя покормить, как маленького ребенка?

— А что? Это весьма эротично…