— Так-то! — воскликнула та, а затем издала победный клич. — Он написал, что печенье БЫЛО вкусное, значит, уже сожрал всю коробку!

— Ничего это не значит, — не согласилась Вероника. — Может, он попробовал только одну штуку, а остальное отдал собаке.

— У него есть собака?

— Понятия не имею. Вполне может быть. Какая-нибудь кавказская овчарка.

— Или такса.

— Или даже так.

— Каспраныч, не дури мне голову. Не отдавал он своей таксе твое печенье. Он сам его съел. Иначе бы не писал тебе, что было вкусно.

— Кто его знает, Зин… Если честно, я его вообще не понимаю. Он странный.

— Зато со странными всегда интересно. Согласись же, он классный?

— Ну-у… должна признаться, он не так плох, как я думала раньше. Да, он странноват, и никогда не понятно, что можно от него ожидать, но уж подлости ждать точно не стоит. В свете последних событий, это значит для меня немало.

На другом конце провода раздалось довольное хмыканье.

***

Последние недели были для Тимура таким адом, что первая хорошая новость за все время показалась ему чуть ли не спасением. Правда, до настоящего спасения было еще далеко, но теперь он хотя бы знал, что был прав. Влада затеяла безумную игру и не гнушалась даже самыми грязными методами, чтобы добиться своего. У нее неплохо это получалось: в какой-то момент Тимур даже начал думать, что все это правда, и она действительно беременна от него. Он не мог найти никаких зацепок, ничего такого, что могло бы скомпрометировать Владу. Она была очень осторожна: десять раз думала, прежде чем отвечать на очередной его каверзный вопрос, и полностью контролировала свою реакцию на то или иное его высказывание. В общем, она ничем себя не выдавала и всегда была начеку, как спецагент на задании правительственной важности. Один раз он даже ездил с ней в женскую консультацию, и ее врач-гинеколог сказал, что Влада находится на девятой неделе беременности. По срокам все сходилось, значит, ребенок вполне мог быть от него. Это окончательно сбивало с толку.

Тимур чувствовал, как земля уходит из-под ног, но ничего не мог с этим поделать. Он с детства привык контролировать все, что происходило в его жизни, а теперь его сводило с ума ощущение собственного бессилия. Теперь он уже не контролировал ничего. Даже его тело, и то вышло из-под контроля, и он сам не заметил, как начал пить. Сначала это было слабоалкогольное пиво, затем домашнее вино, а после — виски отца. Алкоголь помогал Тимуру на время забыть о проблемах и вновь ощутить ту легкость, к которой он так привык. Но подобный способ расслабиться не только не решал его проблемы, но и добавлял новых.