— Э-э, Костя, — промямлила девушка, — а не слишком ли мы торопим события? У меня ведь все это впервые… Как я… с температурой… Я так боюсь все испортить!

В глазах Селоустьева вспыхнул недобрый огонек. Он наклонился к ней и взял ее за подбородок.

— Послушай меня… — в резкой форме начал было он, но в тот же момент почему-то сменил гнев на милость: — Ладно. Хорошо. Раз у тебя совсем нет опыта, ты действительно можешь все испортить… Я уже сталкивался с подобным, и мне бы не хотелось повторений. Только не сегодня. Нужно тебя подготовить… Но тебе следует быть послушной, Вероничка, и внимать всему, что я буду говорить и делать. И побольше инициативы! Я не обязан играть в одни ворота. Не бойся сделать что-то не так, природа сама подскажет, как себя вести. При должном усердии ты будешь готова уже через час, и мы сможем приступить к основной программе.

Вероника никак не была готова к тому, что он сделает дальше. Даже если бы она репетировала этот момент всю жизнь, он бы все равно стал для нее кошмарной неожиданностью. Продолжая придерживать ее за подбородок, Костя резким движением приблизился к ней вплотную и впился в нее губами в ожидании долгого и страстного поцелуя. Но вместо этого девушка отшатнулась от него, как от привидения. С гримасой отвращения на лице она остервенело принялась вытирать губы тканью футболки. Все было кончено. Дальнейшие попытки задурить психопату голову стали бы равнозначны смертному приговору. Впрочем, судя по перекосившемуся от злости Селоустьеву, приговор уже и так был подписан.

— Ах ты сука! Поганая сука! — Костя схватил ее за волосы, намотал их себе на кулак и начал трясти из стороны в сторону. — Думала обвести меня вокруг пальца?? Тебе почти удалось, это правда, но сколько веревочке ни виться, ей все равно приходит конец, верно? А что с Виктором, а, Вероничка? Я уже запутался в твоей лжи. Про него ты тоже соврала? Ну разумеется… Каким же я был идиотом, сколько последних шансов тебе давал! Верил, что удастся тебя вразумить… А ты все это время трахалась с моим братом, с этим проклятым пауком… Целиком застряла в паутине, которую он раскинул по всем углам! Лживая, подлая, тупая шлюха!!

Он рванул ее волосы на себя и снова впился ей в губы. Но на этот раз она уже не могла вырваться. Все, что она было в ее силах — как можно крепче сжать челюсти. Впрочем, менее противно от этого не становилось: психопат водил по ее губам своим мерзким языком и громко чавкал, будто собирается съесть ее заживо. Она пищала и мычала, слезы градом катились по ее щекам, но он и не думал останавливаться. В какой-то момент девушка почувствовала вкус своей крови. Перестав контролировать лезвие у себя во рту, Селоустьев порезал ее и себя. К счастью, это заставило его остановиться.