В Сиднее я ни с кем не встречался на постоянной основе, но у меня было несколько девушек, с которыми меня связывал только секс. Я же живой человек с типичными потребностями и не отказывал себе в их удовлетворении. Да, ничто «чисто мужское» мне не чуждо и я, ища и держа в уме одну-единственную девушку, спал с другими. Только это всегда был секс без души. Какая-то чистая механика без эмоциональной составляющей. Но повторюсь, я молодой парень, который на тот момент ещё не представлял сколько времени займут поиски моей фурии и чем они обернутся. Поэтому целибат я не брал, совершенствуя свои навыки на других, чтобы в один прекрасный день начать их практиковать с Габи.

Удобно расположившись между её ног, нежными поцелуями опустился от низа живота к её киске. Мягко захватил её половые губы и оттянул. Тело Габи напряглось, и она еле слышно застонала. Просыпается, моя хорошая. По очереди захватил сначала одну губу и нежно пососал её, затем повторил со второй.

— Господи боже, что ты делаешь? — сбивчиво прошептала Габи, немного дёрнув бёдрами.

Проснулась.

— Продолжаю любить тебя и желаю тебе доброго утра, — ответил и провёл всей поверхностью языка по её влажной промежности. Терпкий вкус одурманил меня.

— Оливер, прекрати, — запротестовала она и попыталась отползти. Но я крепко схватил её за бёдра и сильнее раздвинул ноги.

— Только после того, как ты кончишь, — прошептал и ещё раз провёл языком, но на этот раз кончиком и щёлкнул им по клитору. — Доверься мне.

Габи задрожала и выгнулась в спине. Член слегка пульсировал от неимоверного желания и возбуждения, но я не торопился снять это напряжение. Наслаждение Габи для меня первоочерёдно. Повторил процедуру: самым кончиком языка, уделяя внимание её влажным губам, снизу вверх и щелчок по клитору.

— Сделай так ещё раз, — сдалась она и откинула одеяло.

Прохладный воздух тут же приятно остудил моё разгоряченное тело, вызвав лёгкую дрожь. Ещё раз повторил, но в конце припал губами к её клитору и втянул его в себя.

Мне хотелось растянуть это утро на весь день и ласкать её без остановки. Когда она сдавалась, переставала кричать и отдавалась своим ощущениям, для меня становилось возможным всё в этой жизни. Я любил её темперамент с вечными криками и угрожающим размахиванием рук. Но когда она превращалась в мягкую и покладистую кошечку, меня это заводило до предела. По правде говоря, меня заводило в ней абсолютно всё. Сопротивляется? Я мысленно уже занимаюсь с ней сексом у стены. Кричит? Взял её под душем. Дерётся? Припер к столешнице и поставил раком. Фыркает и скрещивает руки на груди? Поставил на колени и спустил штаны. Спит? Зарылся лицом в её промежность.