– Мне это не интересно.

– И все же, Влад, я не возьму кольца. И не дамся тебе. Пока.

– Ну вот видишь, в нашем обороте уже появилось слово «пока»! Это уже что-то… Хорошо, пусть полежит у меня. Пока. Я терпеливый, как выяснилось.

Они долго целовались, а потом вместе лежали в траве и наблюдали за тем, как садятся и взлетают самолеты. И молчали. Незаметно подкрался рассвет.

***

– Ты знаешь, я так измучилась за это время без тебя. Мне кажется, еще немного, и я бы просто умерла.

– Я знаю. Мне рассказывали, как тебя бесновало.

– Я думала, что тебе, наверное, будут рассказывать. Но сейчас, когда сказал, почему-то удивлена.

– Я приезжал несколько раз, хотел встретить тебя после музыки, но всегда тебя уже не было. Не знал, как увидеться. Раньше ведь было проще, в школе виделись.

– Зато я теперь стала здорово петь! Учителя хвалят, говорят есть будущее. Так что теперь не пропаду, даже если не будет профессии!

– Я теперь тебя буду называть Мастером. Для солидности.

– Называй меня по имени. Я не люблю других названий.

– Почему тогда иногда называешь меня Шик?

– Ты знаешь, это как будто и есть твое имя. Как лейбл, не зря тебя так прозвали. Но я все равно не люблю прозвищ. Говорю так, когда злюсь или хочу позлить тебя.

Она молчала, а потом вдруг сказала:

– Я скучала…

Влад смотрел, сверкая хищными магнитами своих глаз, всматриваясь так глубоко, что, казалось, вот-вот достигнет дна ее души. Если у души бывает дно.

– Почему ты всегда уходишь? – спросил он.

– Потому что чувствую опасность. Кто-то ведь всегда проигрывает. Не хочется, чтобы это была я. Понимаешь?

– А если все просто будет хорошо?