Но в то же время я знала их обоих и не сомневалась, что мне не удастся выпытать их секреты, если я внезапно появлюсь, как в плохой театральной постановке.

– Держись подальше от своей племянницы. Я серьезно.

– Я не подчиняюсь твоим приказам. И я тоже говорю серьезно.

– Пошел ты, Гарри.

– Почти получилось, парень. Почти получилось. Кстати, еще не слишком поздно. Обожаю огонь в твоих глазах.

– Когда я поимею тебя, – угрожающе прорычал Вон, его низкий и властный голос проникал прямо до костей, – пострадает не твоя задница. А твой позвоночник.

Внезапно со стороны лестницы раздался грохот. Гарри застонал от боли, а потом его тело рухнуло на каменный пол.

Я закрыла глаза и прерывисто вздохнула, когда кусочки головоломки наконец встали на свои места, окончательно скрепившись друг с другом.

Украденная стажировка. Угрозы. Ненависть. Насмешки. Секрет, который, по мнению Вона, мы оба храним.

Оказывается, у нас были абсолютно разные представления о том, что произошло тогда в той темной комнате.

Я повернулась и побежала, дважды спотыкаясь, прежде чем, в конце концов, добралась до своей комнаты.

Нет, дядя Гарри, с горечью думала я. Если бы Вон убил тебя, я бы не стала его винить.

* * *

Вон пришел ко мне спустя три ночи.

В четвертую ночь он забрался ко мне в кровать, пока я притворялась спящей, и поцеловал в губы. Это напоминало прощание. Может, для него так оно и было. Но не для меня. Я открыла глаза в середине поцелуя и взглянула на него в ответ. Он отстранился, его выразительные глаза расширились от удивления.

– Ого. С тобой нельзя быть ни в чем уверенным. Сумасшедшая.

Я усмехнулась, потягиваясь, чтобы ослабить напряжение в плечах. История Вона и Гарри многое объясняла в его поведении. Мое сердце разрывалось от одной мысли об этом, поэтому я дала ему время, в котором он нуждался, и позволила ему прийти ко мне, когда он будет готов. Последние несколько дней я провела в попытках сдержать слезы.

– Поцелуй меня, придурок, – потребовала я, постукивая пальцами по губам.