Пока ждали заказ, разговор шел натянуто. Я не могла ему простить ротвейлеров и Лёшку, он же чувствовал мое нежелание оставаться с ним наедине и всем своим видом демонстрировал недовольство. Понятно, нам по-любому пришлось бы поговорить, но к сегодняшней встрече я была не готова. Он буквально застал меня врасплох.

Тасин телефон обрывали брошенные на произвол друзья, а я молила бога, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Неожиданно она поднялась и, кивнув на жужжащий телефон, виновато улыбнулась:

— Извините, срочный звонок.

— А-а-а? — я попыталась её остановить, перехватив за руку.

— Я на пять минут. Не скучайте.

Блин, вот же коза. Стоило ей уйти, как Олег вмиг оживился.

— Всё ещё злишься? — сделал небольшой глоток кофе, сосредоточившись на мне.

— А ты как думаешь?

— Думаю, ты слишком жестока ко мне. Я бы никогда не причинил тебе боль намеренно.

— Но причинил.

— Так получилось. Ты уже взрослая и должна понимать, что есть вещи, которые не зависят от нас. Есть собаки, приученные убивать. Есть люди, обученные тому же, — сделал ещё один глоток, продолжая пожирать меня взглядом. Я прикусила изнутри щеку, сохраняя непринужденный вид. — Мне интересно, почему я в твоих глазах выгляжу чудовищем, а Гончаров — нет? Он ведь киллер, Влада. Хладнокровный убийца. А ты общаешься с ним, как ни в чем не бывало.

На языке разлился металлический привкус. Сволочь. И что тут ответить? Ну, вот что?! Сказать, правду, что мне всё равно? Тогда я открыто признаю нашу связь и подставлю Лёшку под очередной удар. Соврать?

— Для меня это не было секретом, — стойко выдержала хищный прищур. Хотела тоже попробовать кофе, но потом передумала. Боялась, что могу разлить, настолько сильно дрожали руки. — Павел Олегович не делал из этого тайну. Ты же прекрасно знал, как я отношусь использованию животных ради забавы, и ничего не сделал, чтобы предотвратить бой. Я и не догадывалась, что в тебе столько жестокости.

Олег снисходительно улыбнулся и, продолжая играть на моих нервах, принялся неспешно лакомиться заказанным десертом. Я смотрела на его тонкие губы, невыразительные черты лица, лоснящийся от пота лоб и едва сдерживалась, чтобы не уйти.

— А Павел Олегович знает, что Гончаров в прошлом трахал твою сестру? Думаю, что нет, иначе вряд ли бы подпустил к себе, — добил меня окончательно. Я несколько раз сглотнула, пытаясь протолкать застрявший в горле болезненный комок, и сжала кулаки, до крови впившись ногтями в ладони.

Не знаю, что отобразилось на моем лице, но Олег остался довольный. Юлить, отнекиваться, делать вид, что это неправда — было бессмысленно. Я выдала себя с потрохами. Но и он открылся, показал свое истинное лицо.