— Белое платье, пылкие клятвы, ресторан и машина, украшенная лентами может и не забудется полностью, но точно поблекнет со временем, — прошептала я, привлекая к себе его внимание. Он криво улыбнулся, не соглашаясь с подобным рассуждением. — Но я точно знаю, что не забуду никогда — как ты приковал меня к себе наручниками, как покупал кольца… нес на руках… Как трижды рисковал собой, спасая мою жизнь — это важнее всех клятв вместе взятых.
Шамров поднял глаза и улыбнулся.
Со всех сторон послышались поздравления, свист, задорный призыв «горько», радостный смех, пожелания счастья, а мы так и стояли, пожирая друг друга глазами, не обращая внимания на происходящее вокруг безумие.
Ему не стоило говорить, как сильно он меня любит. Да я и не нуждалась в этом. В его глазах читалось столько этого чувства, что у меня перехватывало дыхание. А ещё, иногда, в них скользило скрытое от посторонних глаз понимание смысла жизни. Такое присуще не каждому, а только тем, кто побывал в объятиях смерти.
Теперь я знала, что у нас есть будущее. Что Влад отпустил прошлое. Отпустил темноту и начал жить не ради мертвых, а ради живых. Ради себя, меня, нашего ребёнка. Я привязала его к этой жизни своей любовью, а мое сердце привязало меня к нему прочной связью, да такой, что порой становилось страшно от её силы. А ещё я поняла, что каждый человек имеет право на второй шанс, особенно, если этот шанс дарован свыше.